Помню, что с подросткового возраста очень настороженно относился к тем девочкам, у которых комната была увешана открытками и календарями с изображением милых котяток или лошадей. С лошадьми всё просто – в лошадничестве я достаточно рано распознал нечто среднее между манией и сексуальной девиацией. Девочка-лошадница может часами взахлёб говорить о лошадях, не замечая, что все вокруг помирают со скуки, может в сотый раз показывать одному и тому же человеку одну и ту же фотографию лошади, предлагая вновь и вновь восхищаться и не вспоминая, что он уже 99 раз вежливо объяснил, что его с лошадок не прёт. Но лошади, это, в общем, была фигня в сравнении с котятами. Хотя бы в силу распространённости болезни: на одну лошадницу приходилось не менее десятка с комнатами в календариках с пушистыми младенцами этих домашних хищников. И заметка эта большей частью как раз о них. Вернее, о представляемом ими социально-биологическом явлении...