— Ой, — тетя Рая даже заинтересовалась. — Он же фарфоровый!

Как будто фарфоровые не бьются. Потом она осознала трагедию, лежала в кресле: «Николай, валидолу!», звонила всем, и даже мне, несмотря на межгород, и оплакивала свою молодость, разлетевшуюся на тысячу мелких осколков:

— Нам его родители подарили двадцать лет назад. Мы его не трогали, ждали особого случая, фарфоровой, Господи прости, свадьбы. И что? Папа умер, у Коти вывих голеностопа, у меня давление. И никто, заметь, так ни разу и не попользовался этими тарелками. Идиоты...