1948 год. Израиль. Север.
Человек, или то, что от него осталось, попал в этот кибуц случайно, хотя и в Аушвице он выжил тоже случайно. Он почти не говорил, не улыбался, не плакал, не жил. Он работал. Там он вывозил трупы. Здесь он забрасывал яблоки в промышленную соковыжималку. Стоя на горе яблок он механически закидывал плоды совковой лопатой в котел, на дне которого вращались два параллельных шнека перемалывающих фрукты. А ещё ниже из трубы слева в чан лилась гуща, справа - сок.
Процесс шел без слов и мыслей, как у машины, так и у пол-человека. 
Он больше не умел вспоминать. Думать. Почти разучился произносить слова. Сны ему перестали сниться после Освобождения. 
Взмах, бросок, наполнение, взмах, бросок, наполнение, взмах, бросок, наполнение... Он знал, что устал, но усталость и голод давно стали его частью и он научился не замечать...