+10 градусов: Американцев трясет. Русские сажают огурцы в огородах.
+1,6: У итальянцев не заводятся машины. Русские ездят с опущенными стеклами.
0: В Америке замерзает вода. В России вода загустевает.
-17.9: В Нью-Йорке домовладельцы включают отопление. Русские последний раз в сезоне выезжают на пикники.
-42: В Европе не функционирует транспорт. Русские едят мороженое на улице.
-73: Финский спецназ эвакуирует Санта-Клауса из Лапландии. Русские надевают ушанки.
-114: Замерзает этиловый спирт. У русских плохое настроение.
-273: Абсолютный ноль, остананавливается атомарное движение. Русские ругаются: "Холодно, бLя!"
-295: У католиков в аду замерзают черти. Российская сборная по футболу становится чемпионом мира.

Я не знаю, где рождаются такие люди. Но в последнее время их стало слишком много.
Не важно, кем и где каждый из них работает - их объединяет одна общая цель, заложенная в сознание, видимо, в результате какой­то ошибки природы на генном уровне..

Только родившись, Шурка сразу понял, что жить не так-то уж и просто. Да и родился он не в теплой квартире на чистой простынке, а в каких-то кустах на голой, но теплой земле.

Темно поначалу было, страшно. Звуки разные, шорохи, запахи резкие. Крики иногда, да лай от которого сердечко билось, как бешеное. Шурка тоже кричал в первое время. Кричал, когда холодно было, кричал, когда кушать хотелось, кричал, когда натыкался на что-то мягкое и дрожащее. Кричал и успокаивался, когда мама приходила и начинала колыбельную петь. Сладкую такую колыбельную. Как молочко, которое Шурка с боем отбивал у чего-то мягкого и пищащего. Это потом он понял, что не один был. Были и братья, и сестры. Все, как один. Мягкие, дрожащие, крикливые и полосатые...

Было это лет 7 назад, жил я с…, жил с одной девушкой. Милой, красивой, все дела. Короче говоря, ложимся спать. А перед сном у нас тогда был ритуал: Чтение книг. Она читала, я уже не помню чего, а я читал Ремарка. И как раз там был момент про то, как чувак сидел в немецком концлагере. Ну, почитали какое-то время. Ложимся спать, так как на следующий день, у ее матери был день рождения, вся семейка собиралась: дедки, бабки, тетки и прочая тряхомудь. И вот снится мне, что я в немецком концлагере. Мы с корешами задумали побег, ясен хуй, все продумали своей русской смекалкой, но чтобы выйти из барака нужно было, чтобы немчура открыла ворота барака. И тут классика жанра: кто-то изображает больного, мы стучим, чтобы вызвать охрану (почему то во сне мне казалось, что немцам не по хую, что кто-то из нас заболел). Охрана открывает двери, и тут мы набрасываемся на них. Я хуярю одного рукой наотмашь, и он начинает орать голосом моей девушки: «А-а-а-а-а, больно-о-о-о-о!»...