Прыг-прыг
Нинка, умница Нинка, которая в десятом классе зажигательно плясала канкан, и учителя потом, вручая ей медаль, не знали, куда глаза девать, красавица Нинка, которая в университете сдала экзамен по квантовой механике вообще без подготовки, веселушка Нинка, которая за измену сломала своему мужу нос и руку и прогнала его из дома совершенно голым, Нинка, которая во всяком деле всегда была первой, так вот – Нинка сейчас валялась на диване пьяная в дым и не подавала признаков жизни. В комнате пахло рвотой.
Последние годы Нинка упорно старалась не поддаваться наступающему отчаянию. Первое время она искала забвения в многочисленных любовниках, но вскоре поняла, что становится просто-напросто шлюхой. Тогда она обратилась к спиртному, предпочтя унылому блядству тоскливый алкоголизм. Сначала был коньяк, который дарил телу легкость, а душе – спокойствие, потом она начала мешать коньяк с пивом, а в итоге Нинка составила дружбу с вечной утешительницей русских мужчин и женщин – водкой. Она сильно опустилась.
Нинка всхрапнула, заворочалась и открыла глаза. Отерла ниточку слюны, свисавшую с подбородка, попыталась сесть и не смогла, снова бессильно уронила голову на подушку. Болела голова, ныло все тело, что-то мерзкое бурчало в животе, но пронзительнее всего страдала душа. Жить было противно.
Больше часа Нинка лежала в ванной, изредка сползая под воду с головой, чтобы не видеть ничего, кроме синей водной мути. Потом нехотя приготовила завтрак, но так и не смогла его съесть, выпила лишь чаю. Долго стояла у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу и смотрела на улицу, на проезжавшие мимо машины, спешащих людей, детей, играющих в мяч. Надо было убраться после вчерашнего.
Пустые бутылки, забитые окурками пепельницы, тарелки и кастрюли с остатками еды, грязный ботинок непонятного происхождения, и среди всего этого – фотографии. Нинка в школе, в институте, красотка Нинка на своей первой работе в нефтяной компании, улыбающаяся Нинка за рулем новенькой машины. Она смотрела на эти фотографии, вспоминая вчерашний вечер. В гостях у нее были две соседки потрепанных лет и трое непонятных мужчин. Лучше, чем ничего.
- Знаешь, какая я была? О какая! – пьяная Нинка бухнула на стол перед собутыльниками пухлый фотоальбом, раскрыла его на середине. – Во, гляди. Это у меня на работе. Круто, а?
Соседка заинтересованно посмотрела, потом спросила:
- Нинк, а ты ж вроде не работаешь?
- Ну, сейчас не работаю, а тогда работала. А это у нас праздник был корпоративный.
Один из мужиков заинтересованно склонился над альбомом, погладил грязным пальцем коленки Нинки на фотографии.
- Ишь ты, какая ногастая. А ну-ка, сейчас ты как?
Он ухватил Нинку за коленку и загоготал. Она отпихнула его, стала листать альбом дальше.
- А вот в институте, на шашлыки ездили, вот на третьем курсе, после экзаменов, а это свадьба, - Нинка уже не замечала, что ее не слушают, что вокруг разливают и закусывают, что одна из соседок уже увлекла мужика в ванную, она все вынимала фотографии из альбома и раскладывала их вокруг себя, отгораживая на грязном столе кружок своей прошлой, хорошей жизни, но уже кто-то обхватил ее сзади, начал мять грудь, потом поднял и отнес на диван. Она не сопротивлялась вечным движениям. Удовольствия уже давно не было.
Медленно Нинка начала собирать фотографии, лежащие на полу, на столе, на диване. На одной были какие-то непонятные пятна, она бережно вытерла их. В тарелке с остатками салата лежала старая фотография с заломленным уголком – Нинка, маленькая, с тощими выпирающими коленками, в легком платьице и с прыгалками. Прыгалки… Она могла прыгать бесконечно, ей нравилось слушать, как прыгалки со свистом режут воздух, нравилось это ощущение, близкое к полету. Нинка вспомнила слова, которые с нежностью говорил ей папа. Прыг-прыг, Ниночка. Прыг-прыг.
Прыгалки отыскались в шкафу – ими был перевязан какой-то баул со старой, давно не нужной одеждой. Нинка развязала их и вышла на середину комнаты. Она взманула руками, неуклюже подпрыгнула и тут же рухнула, запутавшись в прыгалках. Нинка собрала оставшиеся крупицы упорства и попробовала еще раз. Через час в дверь позвонили соседи снизу.
Чтобы не мешать соседям своими прыжками, Нинке пришлось кинуть на пол матрас. Ей уже удавалось прыгать по несколько минут кряду, не запутавшись и не попав себе прыгалками по затылку. Сердце бешено стучало, она вся взмокла, но руки отказывались выпускать прыгалки. Наконец она поняла, что больше не может. Аккуратно сложив прыгалки на диван, Нинка оглянулась вокруг и с неожиданным рвением кинулась убираться. Она выскребла квартиру до блеска, выкинула копившийся месяцами мусор, потом сняла с себя всю одежду и засунула ее в стиральную машину. Выйдя голой на середину комнаты, она взяла прыгалки и сказала себе:
- Прыг-прыг, Ниночка. Прыг-прыг.
Ее голые груди заскакали вверх-вниз.
Нинка упражнялась с прыгалками ежедневно по нескольку часов - утром, днем, вечером. Само собой, она бросила пить, подтянулась, похорошела. Начал отступать целлюлит, изменился цвет лица, в походке появилась пружинная бодрость. Бодро и весело, совсем как в прежние времена, Нинка отхлестала прыгалками пьяного соседа, который ломился к ней в дверь в два часа ночи. Она ходила по собеседованиям, уже в двух местах ее готовы были взять, но хотелось зарплату побольше. Нинка поддерживала в доме идеальный порядок, следила за собой, и прыгала, прыгала, прыгала. О мужчинах пока не думалось.
Работа нашлась не очень интересная, но с хорошей зарплатой, бесплатными обедами и близко к дому. По утрам, покружившись с прыгалками по квартире, Нинка спешила в офис, где звонила клиентам, составляла запросы и отчеты, планы и графики, балансы и диаграммы. Когда ей становилось совсем невмоготу, она говорила себе: «Прыг-прыг, Ниночка. Прыг-прыг» и становилось легче. Она знала, что дома ее ждут прыгалки, а работа – что ж, работа и есть работа. Сослуживцы были милы, некоторые – многообещающе галантны, но Нинка не знала, хочет ли она от них чего-нибудь. Дома ее всегда ждали прыгалки.
Как-то, на особо занудном совещании, Нинка от скуки стала рисовать в блокноте, и за пару часов заполнила все страницы забавными картинками. Давным-давно она ходила в художественную школу, и, видимо, не зря – картинки получились на редкость профессиональными. Вечером она нашла в шкафу старые кисти, краски, и стала переносить свои зарисовки на альбомную бумагу. Выходило довольно неплохо – жанровые сценки, которые рождались в голове у Нинки, в красках выглядели еще лучше. Через месяц она, собравшись с духом, взяла альбом с рисунками и пошла в первое подвернувшееся издательство. Перед дверью художественного редактора она долго собиралась с духом, потом тихонько произнесла: «Прыг-прыг, Ниночка. Прыг-прыг», и вошла. За полгода ей отказало тридцать семь издательств.
Саша появился непонятно откуда, как Мэри Поппинс. Просто как-то вечером раздался звонок, чуть запыхавшаяся Нинка взяла трубку, и услышала без всякого приветствия:
- Знаете, это интересно. Давайте встретимся, у меня есть что вам предложить.
- Кто это?
- Меня зовут Саша, фирма «А+». Я видел ваши иллюстрации, мне понравилось. Правда, думаю, пока еще не существует произведений, которые вы пытаетесь иллюстрировать.
Нинка озадаченно молчала.
- В общем, так, - продолжал уверенный голос. – Завтра в восемь вечера я буду у вас. Есть идеи, что делать с вашими рисунками.
В трубке раздались короткие гудки. От радости Нинка скакала с прыгалками до двух часов ночи.
Саша поражал своей уверенностью и энергией. Быстро, но внимательно он пересмотрел все Нинкины рисунки, часть сразу отложил в сторону, потом прошелся по комнате, посмотрел на Нинку и сказал:
- Будем выпускать открытки с этими рисунками.
- Открытки?
- Только это будут не почтовые открытки, а открытки как вещь в себе. Художественная форма. – Саша заметил на диване прыгалки. – У тебя есть ребенок?
- Нет. Это мои.
- Прыгаешь?
Саша взял с дивана прыгалки, резко взмахнул, подпрыгнул и тут же запутался, чуть не упал. Нинка подошла, подняла прыгалки и показала.
- Ух ты, - сказал Саша, глядя, как прыгают под футболкой Нинкины груди. – Это очень хорошо.
Она прыгала, глаза ее горели, она была очень хороша, и Саша глядел на нее, чуть наклонив голову. Неожиданно он произнес:
- Прыг-прыг. Прыг-прыг.
Нинка положила прыгалки, подошла к нему вплотную.
- Что ты сказал? – хрипло спросила она.
Он наклонился, чтобы поцеловать ее, она начала стягивать с него пиджак, до дивана они добрались, путаясь в одежде. Первый раз за долгое время Нине было хорошо в постели с мужчиной. Она даже забыла про прыгалки.
Открытки с ее рисунками стали пользоваться большой популярностью, их вкладывали в толстые глянцевые журналы, раздавали в клубах и ресторанах, несколько картинок использовали в иллюстрациях к книгам. Сцену в захламленной грязной комнате, где за столом в обычных для застолья позах сидели голые мужчины и женщины, даже использовали в социальной рекламе. Нинка бросила работу, рисовала и прыгала, прыгала и рисовала. Саша подписал с ней большой контракт на пять лет вперед, он появлялся у нее все реже и реже, был постоянно занят, рассказывал о том, какие перспективы ждут их впереди, Нинка радовалась и рисовала еще. Ей захотелось родить ребенка.
Нинка все ждала подходящего случая, чтобы заговорить с Сашей о детях, но он уже месяц не появлялся, звонил очень редко. Когда Нинке понадобились деньги, она позвонила Саше и спросила, когда можно получить свою часть прибыли за последние два месяца. Он ответил коротко:
- Твои двести долларов я привезу завтра.
- А остальные?
- Это все. По контракту тебе полагается сто баксов в месяц.
- Что?!
- Надо было внимательно читать, что подписывала. Пока.
- Подожди! Как это – ты что, все себе забираешь? А мне что останется?
- А тебе – прыгалки. Успехов. И рисуй побольше, а то и этих денег не будет. Давай, прыг-прыг.
В трубке раздались короткие гудки. Нинка медленно положила телефон, понимая, что Саша не обманул, и по контракту у нее просто нет шансов. Чувствуя, как снова в ней просыпается забытая тоска, отчаяние, Нинка пошла на кухню, где-то в шкафу оставалась бутылка водки. Отхлебнув из горлышка, она подумала: «Ну что ж… У меня остались прыгалки». Отхлебнула еще раз, поперхнулась и тут до нее дошло.
- Ах ты сука, - громко сказала она. – Мне, значит, прыгалки?!
Нинка помчалась в комнату, схватила с дивана прыгалки, крепко обмотала концы вокруг запястьев и дернула со всех сил. Прыгалки лопнули, разорванные концы больно хлестнули Нинку по лицу, она в ярости отшвырнула их, забегала по комнате, не произнося ни слова, только рыча. Скоро она успокоилась, подняла прыгалки и выкинула их в мусор. Стало легче и как-то свободнее.
Ей предстоит пережить еще несколько запоев, лечение в наркологической клинике, замужество и развод, в общем, много чего еще ждет ее впереди, прежде чем она поймет, что, собственно, для настоящей свободы ей ничего и никого не нужно. Кроме самой себя.
(C) Cerf
Комментарии 24