- Девушка, я опоздал на рейс, вот мой билет и паспорт. Мона буит на чём нить сёдня улитедь?
- Ну, если Вас устроит с пересадкой в Богашево, в Томске, и без брони, то можно в 23.35 на 771-й. Оформлять?
- Канешно! – радостно воскликнул я, предвкушая продолжение банкета во внуковской рыгалофке.

Всё складывалось неплохо. А какая у меня ахуеная папучица! Да и бабла на командировку осталось после ресторана немерено. Это грело душу, даже не смотря на дождь. Я вышел на площадь аэровокзала и, закурив Приму, снова двинулся в сторону кабака в надежде застать там мою новую знакомую. Но не успел я сделать и пары шагов, как вдруг услыхал за спиной ее знакомый голос, в котором звучали радостные нотки,
- Ну что, не успел таки?
- Не успел. Пока уговорил пропустить, пока добежал, трап уже откатили. Вы правильно поступили, что не побежали со мной. Переоформил на пол-двинаццатава, на 771-й. А Вы как? Почему не остались в ресторане?
- Так я сразу же после тебя ушла, рассчиталась и ушла. И тоже только что переоформила на 771-й. Так что опять на один рейс попали, да? Полетим вместе. Вот твоя сдача, - она протянула мне деньги, - Здесь две из тех пяти что ты оставил за ужин. Мне одной в ресторане никак нельзя оставаться, грузины и прочие достают. Что будем делать целых три часа?
- Как што? Пашли, продолжим.

Оля. Так звали мою попутчицу, с которой мы познакомились в экспрессе Аэропорт - Внуково и только что пропустили наш рейс до Иркутска. Она немного поколебалась, а затем решительно тряхнула своими роскошными рыжими с искорками дождя локонами:
- Пойдем!

И вот мы снова за столиком у окна, за которым моросит дождь. В окне отражаются тот же паленый ормянцкий коньяк, пефко, ее красивые волосы, с цветом которых элегантно контрастирует ее колечко с презелёным изумрудом. Классический овал лица. Она пьет Мартини. Сигарета Картье. Едва заметный аромат тонких духов. Ее большие серые глаза продолжают внимательно наблюдать за тем, как я снова надираюсь. От предыдущего хмеля у меня не осталось и следа. Спринт через всё поле к Аэробусу и бег трусцой назад хорошо проветрили мой моск.

Молча опрокинув одну за одной пару рюмок, я попытался вспомнить, что же я успел ей наговорить за наше короткое знакомство и в первый заход сюда. Но вспомнить не могу. Только бы не про мое наболевшее: про Нинку, про тещу с тестем, или мудака - шефа и его Людочку. Не дай Б-г! Но… увы, не помню! Эта бляцкая безотвецвеная превычка, песдедь и нихуйа не помнедь уже не раз подводила меня.

Я твердо запомнил лишь то, что ее зовут Оля, что она не блядь и не путана, а работает в каком то банке. Потеря нити беседы – это моветон и просто песдедс! Исчо подумает, што я алкаш какой-нибудь. Да, но какая потрясная жэншчена!!! Фантастика! Такую встретить без сопровождения просто невозможно. А тут - раз! И в кресло рядом! Простите, здесь свободно? У меня спазм в горле и я мычу: ЫЫЫЫЫ! А она: Вот и прекрасно! И плюх рядом! О чем же я говорил с ней в кабаке? Нет, надо што-то с этим делодь. Пить бросить штоле?

- Так вот, Сергей Рахманинов, – вдруг начал я ни с того ни с сего, - песал вещи не симметричные, они отличались какой-то особенной незавершенностью, недосказанностью. И именно этим они так привлекательны. Асимметрия – это движение, симметрия – это смерть. И этот закон присутствует во всём! Мне лично Рахманинов нравится больше других. Его можно сравнить по манере композиции с ранним Шнитке. А Вы как считаете?

Она вскинула тонкую бровь, удивленно посмотрела на меня и, выдержав паузу, совершенно спокойно сказала:
- Напоминаю. Двадцать минут назад, до того как мы вернулись сюда, ты рассказывал мне о том, что Нинка до сих пор не дает тебе в жёппу, а теща в смежной комнате страшно орет, когда ее каждую ночь с 3.25 до 4.15 утра йибёд в жёппу тесть. И ты каждый раз наблюдаешь ф щёлку, как они это делают. А днем, пока тесть хлебает на кухне щи, она изменяет ему с вонючим сантехегом в ванной, куда тот приходит через день с огромным газовым ключом, якобы продувать трубу. Это вызывает у тебя страшную тоску и зависть. А Нинка, не смотря на уговоры и подарки, никак не здайоццо! Из-за этого ты систематически не высыпаешься и опаздываешь на работу. Имеешь последнее предупреждение от мудака шефа, жена которого Людочка вечераме лазит на чердаг ПТУ, где вы с Ваваном ее брутально йибёте до гудков и потери пульса. Так? И при чём тут Сергей Рахманинов и ранний Шнитке? Ответь мне, пожалуйста. И мы ведь, кажется, уже перешли на ты, и по твоему настоянию, между прочим. Кстати, боюсь, что сравнивать стили этих двух композиторов мне кажется несколько надуманным. Лично у меня Рахманинов ассоциируется со зрелым Игорем Стравинским, но только не с американским периодом его творчества, а скорее с российским или даже парижским. И не только с ним. Послушай внимательно голубую рапсодию Гершвина, ты сам услышишь, особенно во второй части, модулированную тему Рахманинова, так фрагмент небольшой…

Я почувствовал что краснею. Блять, всё-таки успел ей напесдедь про фсё. Стыдно. Два часа знакомы, а я так разоткровенничался, далбайоп! Ну, што, сцуко, у меня за монеры, нахуй! Ведь надо же как то учиться начинать знакомство с высоких тем, а не с Нинки… Я обалдело смотрел на Олю и не знал, что ответить. И тут гул ресторации прорезал прихуело-флегматичный голос из динамика:

- Внимание! Пассажиры, вылетающие в Томск рейсом бубубу…. Ваш рейс задерживается предварительно до завтра, до 20.00. в связи с … бубубу условиями … сообщим дополнительно. Такси и гостиница Аэропорта к вашим бубубу…Повторяю…бубубу…

Но я уже не слушал, а сразу же фпал ф депресняг. Блять, опять домой, к Нинке штоле? На целые сутки? Я вспомнил, с каким ацким трудом мне далась эта командировка. И этот фкус свободы! Что еще с ним может сравниццо?! Только клёвая жэншена. Фсему песдетс!

Между тем, Оля, рассчитавшись с официантом, спокойно завинтила мой палёный Двин и, засунув бутылку мне в карман пиджака, сказала:
- Поехали лучше ко мне, я тут рядом живу. Одна. Возможно дам в жеппу, а заодно и Рахманинова послушаем. А?

А утром после бурной ночи мы узнали по ТВ, что в Иркутске сгорел при посадке аэробус, на который мы не успели сесть из-за моего песдежа ф кабаке.

А к Нинке я больше не пошел. Говорят, они меня похоронили и убивались сильно. А фсё из-за чего? Типерь Нинка никогда не простит себе, что так и не дала мне ф жё… Пардон, Оля зовет!

DDNM 2006 (c) Олрайтз ризёрвид нахЪ и ниибиодЪ!