Когда нам было по 17-19, нам нравился этот образ, "точка, откуда нет возврата". Так приятно было щекотать себе нервы призраком неизбежности, жрать шампанское и беспечно гоготать. В 23-26 было уже тревожнее; приходилось оглядываться, озираться, как одинокому полицейскому офицеру в тёмном парке в глупом фильме ужасов; а сейчас уже спокойно -- вот она, эта страшная точка, смычка измерений, крохотная серая горошина, и я отодвигаю её ногтем, отодвигаю, как остывшую чашку невкусного чая в холодном доме, и только спокойно надеюсь, что смогу её отодвигать так долго, как это возможно.