Было это в те недалекие времена, когда перестройка еще не закончилась, а капитализм еще не наступил. Это было чёрти что за время, и плыли мы непонятно куда. Вместе со всем народом плыла непонятно куда и армия.
Как-то раз одного солдата, спустившегося с дуру под дембель в подвал казармы за веником, укусила крыса. За руку. Тоже сдуру, наверное. Виданное ли дело – тревожить крыс в теплом захламленном подвале. И черт бы с ним, с этим укушенным солдатом. Но солдат начал температурить, прямо таки тухнуть не по дням, а по часам. Наш бывалый медик сразу смекнул в чем дело – пахло чем-то нехорошим, может быть даже смертью и всякими комиссиями, и потому спровадил солдата в областной госпиталь – там люди способней, а ему на пенсию скоро….
Солдат был плох и там, в госпитале. Поскольку перестройка все еще не закончилась, и всем мерещилось, что жизнь солдата превыше всего (не офицера конечно – эти знали, на что подписывались), то во все части разослали телеграммы с требованиями начать борьбу с грызунами до полной победы. И чтоб отрапортовать. И чтоб ко вчерашнему утру. А не то – кишки вон…
И начали мы борьбу с крысами. А может, и они с нами. Это как посмотреть. Была назначена куча ответственных лиц, созданы комиссии и т.д. Но возглавил борьбу, конечно же, прапорщик. Потому как лицо он ответственное, ниже его ответственней не найти. Прапорщик был суров лицом и статен телом. Прапорщик взял сержанта и пошел с ним в подвал для обозначения фронта работ. Фронт работ был вызывающе, прямо таки непотребно велик – куча поломанных столов, стульев, плакатов и лозунгов «а-ля КПСС» и «смерть мировому империализму». Все это добро скрывало наших героев по самую грудь. Не то что крыс. Те плодились там просто без устали и безнаказанно, потому как было где развернуться.
Намахавшись руками и определив фронт работ по расчистке подвальных помещений, сержанту в течение 40 минут ставилась боевая задача, в которой самым приличным словом в его адрес было слово ‘Х@Й’. Иссякнув, товарищ прапорщик решил привести себя в порядок («смотри, как из-за тебя, тютина мама, я измазался!!!»), положение главного обязывало. Товарищ сержант, проникшись ответственностью, изобразил умственные потуги и даже стал намечать пути реализации желаемого, не забывая о скором дембеле и пожеланиях издохнуть дорогому товарищу прапорщику вместе со всеми крысами Земли.
Далее, осознав, что его миссия выполнена и он сделал все, что мог, товарищ прапорщик направился было к выходу. Но (тютина мама!!!) какой-то камешек, закатившийся в туфлю, мешал стоическому дрейфованию полководца среди этой кучи мусора. Повернувшись лицом к стенке и оперевшись на нее руками, он приснял туфлю на кончики плаьцев и стал трясти ее, думая, что камешек вылетит. Тут очнувшийся от грез товарищ сержант, умнейший человек (8 классов образования), обернулся и увидел, что товарища прапорщика притянуло к щитовой, и его трусит!!! Нет, он мечтал конечно о смерти своего славного боевого друга, но эта смерть показалась ему не к стати – поди докажи потом, что это не ты… А посему решение пришло быстро и бесповоротно – отбить товарища прапорщика от вредоносного щита. Исполнение подвернувшимся под руку дрыном от плаката было столь же молниеносным, как и пришедшее гениальное решение.
Вот так закончилась наша борьба с крысами – переломом обеих рук товарища прапорщика, а также обещаниями сержанту выдавить из него море крови – целое ведро.