С раннего детства покойник был шизофреником, Юра Голубович - алкоголиком, а Валентин Вячеславович - зеленым беретом. Возможно, это не совсем так, потому что в действительности покойник был разнорабочим, Юра Голубович - электриком, а Валентин Вячеславович - прорабом. Все это не имело бы решительно никакого значения, если бы однажды всех троих не занесло в далекую командировку.


В командировке они нашли общежитие коксохима и заняли там номер стоимостью четыре восемьдесят. Будучи начальником, Валентин Вячеславович решил все командировочные деньги пропить, поэтому в первый день на работу не пошел никто. "Объясняю, господа, - объяснил Валентин Вячеславович, - делать там нехуй. Давайте исходить из этого".
После первой бутылки (между прочим, в командировке водка дороже ровно в два раза) оказалось, что Валентин Вячеславович - зеленый берет.
"И где же вы воевали?" - спросил у него захмелевший Юра Голубович.
"Афган, - с готовностью принялся перечислять Валентин Вячеславович, - Ангола, Куба. Чернобыль, еби иво мать. Отец у меня - сапер. Поэтому я тоже сапер, с детства. Могу радиоприемник в дистанционное взрывное устройство за полчаса переделать. Родина в таких людях нуждалась и всю жизнь мне покалечила. У меня теперь комплекс вины по Зигмунду Фаренгейту, потому что я детей убивал, и латунная заплата в бедре весом в триста пятьдесят грамм. Я дал подписку, что после смерти из меня ее вырежут - цветной металл, все-таки..."


"А зачем вы детей убивали?" - спросил трезвый покойник, который водки не пил по причине слабой головы.
"А как же их не убивать?! - изумился Валентин Вячеславович. - Это ж война - либо ты, либо тебя. Вот стоит такой шкет - ему лет двенадцать всего, а он уже на тебя гранатомет нацеливает. Понятное дело, снайпер из него в двенадцать лет никакой, и я его очень просто с колена снимаю одной короткой очередью. Поверьте мне, ребята, лучше нашего калашникова нет ничего..."
Дальше беседа потеряла всякую содержательность, потому что Валентин Вячеславович не умел толком разговаривать и все время повторял одно и то же, что на объекте сегодня им делать нехуй, а завтра с утра, может быть, они начнут работу, потому что утро вечера мудренее.


Ночью оказалось, что Валентин Вячеславович не простой зеленый берет, а ебанутый. Время от времени он кричал невидимому товарищу лейтенанту, что мы все нормальные, или тихо бормотал: "...господи, господи, лишь бы вы выжили..."
Утром он с Юрой Голубовичем пошел похмеляться, но Юра оказался настолько плох, что потух с одной рюмки, поэтому на объект ему ехать было нельзя. Валентин Вячеславович принял оперативное решение, что сегодня им на работе делать нехуй и следует исходить из этого.


Вернувшись в общежитие, все, кроме мучительно трезвого покойника, легли спать. Потом все, включая покойника, который тоже в конце концов заснул, проснулись и пошли похмеляться. Валентин Вячеславович сразу лег спать дальше, а Юра Голубович стал разговаривать с трезвым покойником, потому что допился до просветления. Он гасил бычки о девственно белый подоконник и, видя, какие душевные страдания испытывает при этом покойник, ласково улыбался и говорил: "Это же условности, а ты напрягаешься. Нет ничего!" Потом он стал выкидывать окурки из окна на головы сидящих во дворе молодых мам с колясками, наслаждаясь доносящимися из окна возмущенными криками. Взглянув на спичечный коробок, Юра подвергся сногсшибательному припадку смеха и, отсмеявшись, заявил: "Лучше вообще не думать, ну его на хуй..."
Потом все опять заснули и покойник проснулся только тогда, когда Юра стал выкидывать на пол из шкафа полки, чтобы они не мешали ему зайти вовнутрь и отлить.


Потом в коридоре забегали дети и Валентин Вячеславович встрепенулся, приказав подчиненным запереть дверь, потому что это менты начали шмон.
"Когда они выбьют дверь, - сказал он глухо, - ложитесь лицом на пол - менты стреляют без предупреждения длинными очередями"
Потом у Юры снова было просветление и он сказал, что весь мир говно, все бабы бляди и солнце - ебаный фонарь, остановите Землю - я сойду. Валентин Вячеславович принял эти слова на свой счет и потребовал, чтобы каждый отвечал за свой базар.
На следующее утро Юра отказался похмеляться, но на работу все равно никто не поехал, потому что Валентин Вячеславович пораскинул мозгами и определил, что делать там нехуй и нужно исходить из этого.
Морщась от головной боли, Юра с ужасом посмотрел на загаженный подоконник и тогда покойник объяснил ему что вчера у него было просветление и он избавлял покойника от стереотипов и условностей.
"Вот до чего доводит чтение Кастанеды, - сокрушенно вздохнул Юра. - Не поверишь, я своим просветлением всю семью заебал. Как приду домой пьяный, так все уже знают, что просветленный. Они ко всему теперь готовы, только недоумевают, когда же ученики с продуктами начнут приходить..."


"Это вы обо мне?!" - встрепенулся на своей кровати Валентин Вячеславович и стал рассказывать, как можно порезать национальным американским штык-ножом человека на бефстроганов. Ему посоветовали лечь спать, но он проговорился, что ему страшно. "У вас два больших хуя, - объяснил он, - я боюсь за свою задницу"
Оскорбленный до глубины души, покойник стал доказывать, что он не педик, а Юра Голубович потребовал публичных извинений.
"Извините, я козел" - плачущим голосом сказал Валентин Вячеславович, но по его глазам было видно, что мнения своего он не изменил. Валентин Вячеславович понял, что эти два молодчика попросту хотят отыметь его в попу, когда он заснет, поэтому спать нельзя ни в коем случае.
"Если завтра мы не выйдем на работу, - предупредил его покойник, - я собираю вещи и возвращаюсь домой, там еду в контору и сдаю вас со всеми потрохами"


"Но делать там нехуй, - попытался возразить Валентин Вячеславович, - и давайте исходить из этого"
"Вот давайте мы лучше туда поедем, - не соглашался покойник, - и будем делать этот самый нехуй"
"Ребята, - сдался наконец Валентин Вячеславович, - я гетеросексуалист. У меня свои проблемы, у вас свои. Меня совершенно не касается, что вы там между собой делаете..."
"По-моему, - сказал покойник Юре, - он опять говорит, что мы педики"


Тогда Юра разозлился и стал лезть в залупу, что он мужик и что он хочет решить этот вопрос по мужски. Валентин Вячеславович совсем пригорюнился и спросил дрожащим голосом, неужели они хотят его убить, но его послали в жопу, после чего он забылся тяжелым и тревожным сном сорокапятилетнего алкоголика.
Нужно ли говорить, что на работу они так и не вышли?
Вернувшись домой, покойник наткнулся на книжку Шри Ауробиндо, прочитал оттуда пару страниц, после чего до него дошло, что вот же он, сидит у себя дома в своем любимом кресле и держит в руках какую-то книгу. Появившись таким образом на белый свет, он удивился, с кем же произошла вся эта дурацкая командировка, но потом снова дал дуба и пошел на рынок за изюмом. На то он и покойник.


Взято отсюда