- Ебал я такой дауншифт, - сказал Леша. - Пацаны, вы, вообще, в своем уме?
Пацаны пожимали плечами, Шамиль качал головой. Он никак не был похож на настоящего чечена. Борода придавала ему благообразности, словно православному батюшке. Если бы не нарочито корявый акцент, Шамиля было бы не отличить от особы духовного звания.
- Вах, зачем, не подумав, отказываешься? - Шамиль определенно придуривался: вполне ведь мог обходиться без всех этих «вах».
Пацанам, Виталику и Косте, уже некоторое время было все по хуй. Пока Леша возил Маринку в Париж, карабкался на Эйфелеву башню, скучал в поганых бутиках, пацаны очень весело проводили время в Амстердаме. Можно было догадаться, что они ни фига не спали. Костика явно подглючивало, вот уже минут двадцать он тупо тыкал пальцем в барную стойку и хихикал, пуская изо рта струйку неопрятной слюны.
«Видел бы тебя твой батя-банкир!» - подумал Леша.
Виталик же просто развалился в кресле. Глаза его были полуприкрыты. Наследник нефтяной корпорации не считал нужным в чем-то отказывать себе, воспринимал жизнь, как череду приятных сюрпризов.
После Парижа Леша с женой поехали в Версаль. Маринка не могла успокоиться, не сфотографировавшись около всех этих ебаных дворцов, фонтанов, писающих мальчиков и прочей херни. За Версалем последовал совсем уж кретинский Диснейленд.
Маринка требовала трепетного к себе отношения. Дочка сталелитейного магната была очень капризна. Уже три недели она была замужем за Лешей. За эти три недели она успела Леше осточертеть. Сколько в ней вмещалось комплексов, капризов, неврозов. Она была невротик во всех смыслах. Даже в том, что про оральный секс, до свадьбы воспринимавшийся как что-то заурядное, Леше вдруг пришлось забыть.
Леша чувствовал себя вымотанным, ему надо было отдохнуть.
Когда он вернулся из Парижа, холостые друзья тусили в обществе бородатого чечена. Шамиль вошел к ним в доверие и предлагал дауншифт.
Шок-туры Костя любил. Вместе с Виталиком он успел две недели с риском для жизни побомжевать в Рио-Де-Жанейро. С Костиком совершил поездку в Афганистан. Не понравилось. Толком даже не испугался. Банда, которая охраняла туристов, чуть ли не пыль с них сдувала. Зато в Сомали оказался настоящий жесткач, и страху Леша натерпелся порядочного. На белого человека там смотрели, как на потенциальную жертву, выкуп за которую способен обеспечить какое-нибудь местное семейство на долгие годы вперед. Друзья совершенно не были уверены в порядочности бандитов, которые их привозили, и это приятно щекотало нервы. В Могадишо с друзьями случилось несколько переделок, чуть ли не как в «Падении Черного Ястреба». Леша понял, что Ридли Скотт нисколько не спиздел. Действительно, пока ты хуяришь по черным из базуки, они и не думают прятаться, а идут себе, как муравьи. В Сомали они чуть было не потеряли Виталика. Его таки зацапали в плен. Впрочем, ничего страшного с нефтяным принцем не случилось. Он жил в чьем-то доме, как султан, жрал виноград, купался в океане и даже ебал там каких-то телок. Если бы африканские разбойники сообразили, какая добыча угодила к ним в руки, они могли бы поправить бюджет всей своей страны, и уж не отдавали бы Виталика всего за $100 тысяч, которые друзья без труда насобирали своими силами. К тому же Виталиков батя так ни о чем и не узнал.
Чечен обещал им прогулку не хуже, чем пеший променад по столице мятежного Сомали. Нервотрепку примерно такого же уровня. При этом далеко ехать было не надо. Всего-то в Дюнкерк, что на проливе Па-де-Кале. Где-то там располагалось гетто для лиц без гражданства. Процентов сорок составляли чечены, примерно столько же было албанцев, остальные двадцать понаехали из Африки. Чечены и албанцы не дружили, резали друг друга. Чуть ли не каждый день происходили кровопролитные стычки.
- А мы за кого будем? - спросил Шамиля Леша.
- Вах, за чеченцев, конечно!
- Но мы же не чечены ни хуя.
- Э! - Шамиль хитро прищурился, извлек из кармана пиджака карту Северного Кавказа, указал, ткнул куда-то. - Будете улюлюйцами. Совсем малая народность, да. В два аул всего живут, куда дорога плохой. Никто улюлюйский язык не знает. И на русских похожи, да.
- Ну, хэзэ, - Леша посмотрел на обдолбанных друзей и понял, что они давно уже на все согласились.
- Чувак, там настоящая резня, - Костя на секунду перестал хихикать и тыкать пальцем в стойку.
- Треники дадут, постригут по-уебищному, коронки золотые вставят, - добавил Виталя, не разлепляя век. - Ну, разве не круто?
- Круто-то круто. Но я же теперь женатый человек! - сказал Леша.
Он затянулся крепким джойнтом. Мир вокруг подернулся призрачной дымкой и стал еще сказочней, еще невероятней.
- Да на недельку съебешься, чо такого? - сказал Виталя.
- Маринка ревнива, как пиздец.
- Чувак, умей себя поставить. Правду ей расскажи, в конце концов!
- Ебанется, - с сомнением покачал головой Леша.
- Муж должен держать жена в кулак, да! - добавил Шамиль.
Леша пристально на него посмотрел и произнес:
- Слы, аксакал. Потусуйся по соседству где-нибудь. Мы с пацанами перетрем.
- Вах, конечно!
Чечен пошел к барной стойке.
- Да нормальный чувак вроде, - лениво сказал Виталик. - Во все, что надо врубается. Знаешь, из-за чего чечены с албанцами пиздятся? Из-за кокаина. Там его горы, чувак! Реально горы. А по вечерам - нехилая такая резня.
- …бензопилами, - добавил Костя, перестав на секунду хихикать.
- В натуре так! - сказал Виталик.
- Чуваки, но что я жене-то скажу?
- Да как есть, так и скажи, - посоветовал Виталя. - Уважать больше будет. Поймет, наконец, что ты не пидорок гламурный, а настоящий мужчина, ветеран чеченско-албанской резни.
- Да я ей даже про то, как негров из базуки хуячил, не рассказывал, - смутился Леша.
- А чо так?
- Не поверит ведь. За ебанутого держать станет.
- Ну, вот тебе и шанс навести порядок в семье! Покажешь, кто в доме при яйцах!
- И самое главное, - снова добавил Костя. - Ты охуеешь, когда узнаешь, сколько все это удовольствие стоит.
- А сколько? - спросил Леша.
- Твои предположения.
- Ну, тыщ сто евро.
- Ни хуя, - сказал Виталя.
- Меньше, что ли? Пятьдесят?
- Хуй.
- Сдаюсь, - признал Леша.
- Три штуки, - внушительно произнес Виталя. - Три штуки евро на всю толпу. Прикинь?
- А этот Шамиль, он точно не знает, кто мы такие?
- Даже не догадывается.
- Прикол! - заржал Леша.
- Говорит, всего неделю там пробудем. Соглашайся давай! А если серьезные траблы возникнут, его ребята за нами будут присматривать.
Леша вздохнул. Пацаны, хоть и были его друзьями, не знали о его проблемах с батей. Последнее (до Маринки) любовное увлечение Леши всерьез ударило по отцовскому кошельку. Пацаны даже понятия не имели, насколько серьезно. Батя просто озолотил ментов, прокуроров, журналистов. Все затем, чтобы замять неприятное дельце с участием своего чада и одной очень симпатичной белокурой телочки. Поневоле Леше приходилось отдавать себе отчет, что случись подобный залет еще хоть раз, батя, конечно, выручит его. Но после этого Леше придется влачить жалкое существование нищего ебанатика в Гоа.
- Я подумаю, пацаны, - сказал он. - Когда дать вам ответ?
- Ну, не горит, - сказал Костя. - До завтра подумай.
Леша докурил джойнт и погасил его в пепельнице. Мир вокруг стал вязким, существенно потяжелел, все вокруг обрело выпуклость, каждая деталь стала существенной.
- Окей, - сказал Леша. - Ну, тогда до завтра.
- К жене? - спросил Виталя.
- Ну, к кому еще…
Он кивнул Шамилю и направился из кафешопа на Аудзайде Форбургвал.

***
Лена добралась до Аудзайде на велосипеде. Ей нравилось, когда мужики смотрели на ее коленки. К тому же здесь в центре города не было московского автомобильного дебилизма. Компактные ли размеры города тому причиной, но она успевала везде, где надо, на двух колесах.
У моста через канал Лена выпрыгнула из седла, пристегнула велик к столбу, перешла по мостику через канал. Эта улочка помнила не только безумного Ван Гога, но и Рубенса, и даже Рембрандта. В том доме, где она арендовала кусок витрины с каморкой, когда-то находилась мастерская кого-то из них. Впрочем, если судить по комплекции соседок, скорее всего здесь квартировал все-таки Рубенс. Худенькой можно было назвать разве только Лену. Ну, и еще соарендаторшу каморки - хохлушку Зину. В остальных стеклянных ячейках выставляли свои пышные телеса толстухи. И на них, как ни странно, находились любители: задроченные клерки, пенсионеры, арабы.
Шторка на ячейке была задернута. Лена простучала костяшками пальцев по стеклу условный сигнал - «Спартак - чемпион». Шторка отдернулась. Показалась Зинка.
- А! Уже ты? Во быстро время летит!
- Много работы? - спросила Лена, протискиваясь в узенькое пространство - как в нем еще толстухи умещаются?
- Да до фига, - Букву «г» Зина произносила, как и полагается украинцам, - «гхэ». - Йдут и йдут, как оглашенные. Тут слух пошел, что скидки на виагру пенсюкам дают. Вот и распоясались.
- Ну, понятно, - сказала Лена. - Ну, что, подруга, выметайся!
- Ага. Мигом!
Лена вышла на улицу, закурила тонкую сигаретку и поймала на себе взгляды двух парней в дредах. Суринамцев или антильцев, поди их разбери. Лена показала им язык. Растаманы заржали. Один из них выставил большой палец, второй стал шевелить жопой, намекая на стриптиз.
«Фанаты, что ли?» - подумала Лена.
Когда Зинка убралась, Лена вошла в кабинку, хотела поменять постельное белье, но это уже было сделано Зинкой, скинула юбочку, топик, посмотрелась на себя в зеркало. Конечно же, уродливый шрам на горле был чуть-чуть виден. Лена поправила шарфик, потом подтянула лифчик, чтобы никто не видел отметин на груди. Затем надела, для пущего озорства темную полумаску, став совсем уж загадочной женщиной.
«Ну, вроде порядок!» - подумала она, окидывая свое отражение критичным взором.
Что и говорить, в черном белье и чулках Лена была неотразима. Походкой королевы она прошла к шторке, отдернула ее и живописно изогнулась на глазах у антильско-суринамских дрочеров.
Те радостно заржали, принялись махать оттопыренными большими пальцами.
«Любуйтесь, - думала Лена. - Жалко, что ли?»
Она принялась ждать, скользя по потоку прохожих равнодушным взглядом. Кто из них станет сегодня ее добычей? Лена не знала этого и сама.

***
По Аудзайде Форбургвал Леша брел со стороны Зеедийк. И сейчас думал о том, какой же он все-таки кретин. Да, Леша пускался в рискованные шок-туры. Но сейчас он совершал куда большую глупость. Он, сын известного человека, миллиардера, один и без охраны шастал по кварталу красных фонарей. Между прочим, самому криминальному во всем городе. Да, теоретически его никто здесь не знает, кроме двух чуваков в кофешопе, Маринки в «Мариотте» и… чечена.
«Блядь! - подумал Леша, ощущая, как в его душе набирает силу страх. - А вдруг он - какой-то бандос? А ведь сто процентов! Вдруг он меня узнал? И сейчас меня похитят?»
Леша нервно огляделся. Аудзайде казался улочкой сказочного города, был чисто вымыт, блестел. Как елочные гирлянды сиял красный неон фонарей и витрин. Прохожие улыбались, но тревога не проходила, и все происходящее казалось тяжелым, вязким сном.
По улице слонялось много пенсионеров. Впрочем, это было в порядке вещей.
Когда Леша проходил мимо кинотеатра «Касса Роса», ему показалось, что его ведут. Вот эти два ниггера. Один солидный, в костюме. Другой наголо бритый, с бриллиантовыми коронками. Конечно, они делали вид, что не знакомы, но Леша готов был поклясться, что они - заодно. В мире существует огромное количество куда более хитроумных комбинаций, чем притвориться незнакомцами.
«Спокойно, - сказал себе Леша. - Только не психовать! Не делай вид, будто что-то понял. Главное, не сворачивать в безлюдные переулки. Потом поймаю такси».
Леша понимал, что у него возникнут проблемы даже просто, если батя узнает о том, что его сын здесь был. Последний поход Леши по телкам чуть не пустил отца по миру. Но, с другой стороны, здесь Леша так, как в Москве, не накосячит.
Батя приветствовал Лешину женитьбу. Хех, наивный…
Как человек, томящийся в вонючем подземелье, не станет пренебрегать глотком свежего воздуха, так и Леша был не прочь заняться качественным сексом. И плевать на то, что здесь, на Аудзайде, проститутки сухие и бездушные. Просто потом Лешу ожидали долгие месяцы, а то и годы чудовищного, но одобренного родителями, секса с Маринкой.
Нет, хоть на пять минут, но надо было заглянуть под красные фонари.
Слева сверкнул огонек фотовспышки. В самый последний момент Леша успел закрыть лицо рукой.
Ну, конечно! Как он раньше не догадался?! Для того, чтобы его жизнь обернулась реальным геморроем, достаточно его всего-то сфотографировать. Вот эти японцы с фотоаппаратами - не по его ли, Лешину, душу присланы? Может, это и не японцы ни хуя, а буряты какие-нибудь. Вот приедет Леша в Москву, а батя перед ним как выложит снимки. И езжай нищеебничать в Гоа. Ну, уж нет…
Леша понял, что если он будет загоняться насчет прохожих, то сойдет с ума. Лучше поразглядывать девок.
Он положил было глаз на рослую сисястую азиатку в черных колготках и коротенькой юбочке. Она тоже зазывала Лешу к себе. В последний момент Леша заметил, что подбородок азиаточки немного темнее остального лица, напоминая… Небритость.
«Тьфу, блядь!» - Леша припустил прочь от витрины.
В другой витрине стояли высокие, белокурые брунгильды. Впрочем, рослым телкам в этом городе лучше не доверять. В следующем здании заманчиво кривлялись толстухи.
«Ну, с этими точно не ахтунг», - думал Леша. Хотя и тут уверенности не было.
Неожиданно он остановился взглядом на единственной в этой витрине худенькой девчонке-блондинке в черном кружевном белье, чулках и черной полумаске на лице. Леше показалось, что он откуда-то ее знает. Блондинка, казалось, тоже узнала Лешу.
«Но где, где мы могли познакомиться?» - напряженно думал Леша и не мог этого вспомнить.

***
Лена стояла в витрине, глядела на улицу, ее мокрый тротуар, залитый красным светом. С недавних пор она могла чувствовать вибрации этого города - вязкие, как равнинное болото, на котором он построен. А холодный воздух, чуть сладкий от дыма марихуаны, пьянил.
Когда Лена вот так сливалась с городом, она на время забывала, кто она, как здесь появилась и даже для какой цели здесь находится. Лена входила в город, как ручеек в полноводную реку, Лена ловила его течение, растворялась в нем. Она вглядывалась в лица людей, угадывая тех, кого она должна позвать.
Будет ли ее клиентом этот благообразный немецкий пенсионер в шляпе с пером? Вообще стариков в этом квартале много. Похоже, что район к востоку от Вармустраат - их излюбленное место.
А, может, вот этот клерк? Или паренек в кожаной куртке? Высокий негр? Сгорбленный джанки? Кто?
Лена доверяла интуиции. Она знала, что не стоит заманивать в каморку каждого, кто подходит к ней. Перед некоторыми клиентами следует даже демонстративно задернуть шторку. Как, например, перед этим молодчиком с тяжелой, крепкой челюстью.
Мужчины проходили перед Леной, как актеры перед ней, единственной зрительницей. Лена стояла и извивалась, выбирая.
С ней долго торговался смуглый красивый араб, соглашался даже на сто евро, но Лена ему отказала. Интуиция была против. Не то, чтобы араб мог сделать ей что-то плохое. Нет. Просто она знала, что именно с этим человеком ей сейчас - нельзя.
Но когда со стороны кинотеатра «Касса Роса» появился молоденький парнишка в ничем не примечательных джинсах и куртке, сознание Лены завопило: «ЭТО ОН! ОН!!!»
Лена совершенно точно встречалась с ним раньше. Она вспомнила его.
Паренек смотрел на Лену и не мог оторваться. Сейчас, чтобы перехватить добычу, следовало действовать решительно и быстро. Тем более, что на паренька нацелилась толстуха-негритянка из каморки по соседству.
Лена открыла дверь, бесцеремонно оттолкнула толстуху, схватила клиента за запястье.
Соседка разразилась непереводимой тирадой на смеси антильского и голландского, но Лена не пыталась вникнуть.
- Let`s go! - сказала она парню. И отчего-то по-русски добавила: - Пошли!
- Ты понимаешь по-нашему? - усмехнулся будущий клиент.
- Наши люди везде видны, - сказала Лена, кокетливо поправляя шарфик.
Парень переступил порог и вошел в каморку.

Девственности Леша лишился в тринадцать лет. После этого события десятилетней давности его половая жизнь происходила без сбоев, регулярно. Леша очень редко спал один.
Изначально он не был поклонником экстрима. Напротив, он практиковал нормальный, среднестатистический секс так долго, насколько мог. Он лелеял стерильные фантазии, но примерно три года назад обнаружил, что ни одна из них его больше не возбуждает. Пресной выглядела поза «он сверху, она снизу». Леша не находил ничего особенного и в стоянии секс-партнерши перед ним на четвереньках. Позиция «женщина сверху» наводила на Лешу небывалое уныние. Впрочем, в оральном сексе еще были какие-то нюансы. Он еще не успел Леше осточертеть. Встречались виртуозки своего дела.
Тогда же, три года назад, одновременно с сексуальным кризисом, в Лешиной жизни настала пора неожиданных открытий. Например, он понял, что процесс становится куда веселее, если бабу отпиздить. И не демонстративными пощечинами, а отмудохать по-настоящему, как мужика. И вот тогда-то спадут все покровы, вся фальшь и наносная жеманность. В женщине проснется ее звериная, самочья сущность. Женщина обретет свою подлинность. И в том, чтобы ебать вот такое вот кусающееся, испуганное, визжащее существо - есть свой первозданный кайф. Не только удовольствие самца, но и азарт охотника, держащего в руках добычу. Правильно говорил один философ: идешь к телке, возьми плеть. Чуваки и тогда дело знали. Ведь страх и беспомощность гарантируют самый полный выплеск чувств. Ебать дрожащую от страха дикую тварь куда приятней, чем кувыркаться в постели с чванливой и надутой гламурной куклой.
Обретение новой сексуальной философии существенно изменило Лешину жизнь. Он подсадил на новые ощущения и Виталика, и Костика. Они полюбили такое, например, развлечение: снять на Ленинградке хохлушку или молдаванку, вывезти ее в лес, якобы на дачу. Примерно на полпути следовало начинать кошмарить девчонку. Страх должен вызреть в ней, налиться соком. Потом, уже в лесу, ее выволакивали из салона, желательно за волосы и начинали пиздить. Ногами, руками, по-всякому. Но не насмерть, естественно, а чтобы высвободить в ней первобытное начало. Перепуганная телка как правило, выбивалась из сил, чтобы угодить похитителям. Ведь она сдавала самый важный жизненный экзамен.
Эти жестокие спектакли всегда заканчивались хэппи-эндом. Наебавшиеся чуваки вдруг начинали улыбаться и давали телке много денег. Столько, сколько она, может, и за всю свою жизнь не видела.
Впрочем, пробудить звериную сущность можно было и не прибегая к побоям. Одна из light-версий выглядела так. Проститутку вызывали в особняк. Прямо по телефону объясняли, что клиент - с причудами, любит садо-мазо. Согласен доплатить. Роль клиента поручалась обычно одному из охранников. Тот проводил прибывшую в коттедж барышню в спальню, открывал ей шампанское, потом приглашал в кровать, к изголовью которой были прикреплены наручники. Разумеется, проститутка не возражала против того, чтобы удружить джентльмену со странностями. Тот прикреплял ее запястья к изголовью.
А дальше начинался цирк. У душки-садиста неожиданно звонил мобильный телефон. Он говорил девушке: «Минуточку!» - и выходил из комнаты. Девушка лежала в кровати. Первые пять-десять минут она не волновалась. Но дальше начиналось кое-что интересное. Примерно через полчаса девушка начинала извиваться, звать на помощь. Разумеется, никто не откликался, а ее конвульсии и попытки вырваться фиксировала бесстрастная видеокамера. Вскоре из соседних комнат до нее начинали доноситься звуки стрельбы, гортанные выкрики, шум падающих тел. Девушка и подумать не могла, что это - поставленные на максимальную громкость фильмы в домашнем кинотеатре, включенные без перевода.
В финальном акте в спальню врывались - в камуфляже и масках - Леша и его друзья. В руках у них были автоматы. Муляжи, разумеется. Впрочем, девушка была неспособна почувствовать разницу. Когда «убийцы» спускали штаны, девушка старалась на совесть. С каким же облегчением она узнавала впоследствии, что это был всего-навсего спектакль.
К сожалению, страх был очень непрочен. Представление с той же телкой во второй раз не удавалось. Она уже не боялась, фальшивила, знала, что после того. как ее отпиздят, ей непременно дадут много денег. Для Леши и его друзей, ценивших подлинность чувств и их остроту, фальшь была очевидна.
Впрочем, варианты построить длительные отношения, построенные на страхе, все-таки имелись. На даче у Костика друзья однажды поставили эксперимент. Они оборудовали подвал под средневековый застенок, с пыточными принадлежности цепями и ошейниками. Заселили узилище четырьмя недорогими проститутками. Некоторое время все шло как по маслу. Плененные путаны страдали, чудовищно боялись за свою жизнь, старались, как могли.
Эксперимент потерпел сокрушительное фиаско, когда на дачу неожиданно нагрянул (и тоже с телкой) Костин батя - такое на него иногда находило. Запертые в застенке девки что-то услышали и стали звать на помощь. Костю ожидали долгие объяснения с отцом, а девок - щедрая компенсация и свобода. Больше подобных экспериментов друзья не предпринимали.
…Сейчас, конечно, и речи не было о том, чтобы отпиздить соотечественницу здесь, в самом центре европейской столицы. Варианты с тем, чтобы ее напугать - так же отпадали.
Впрочем, Леша никогда не жаловался на отсутствие фантазии. Он достал из куртки внушительную пачку пятисотевровых купюр.
- Тебя как зовут? - спросил Леша.
- Лена.
«Все-таки где-то я тебя видел, Лена», - подумал он. Девчонка вполне могла быть одной из тех, напуганных им, проституток. Во всяком случае, Леша совершенно отчетливо видел, что она его узнала.
- Значит, так, Лена, - произнес Костя. - Давай поиграем?
- Давай, - сказала девчонка.
- Сейчас я насру тут, в твоей каморке. А ты съешь мое говно, стоя на четвереньках, в то время, как я буду долбить тебя в жопу.
- Ну, нет! - вполне предсказуемо возмутилась Лена.
- Не торопись, - улыбнулся Леша, помахав пачкой купюр. - Две из них будут твои.
Он отсчитал деньги. Положил их на столик.
- Нет, - сказала девчонка. - Убери.
Леша добавил еще одну. Лена покачала головой. Ну, что ж, вот тебе еще одна.
Он знал, что примерно на седьмой-восьмой купюре девчонка созреет и решит: «А почему бы и не попробовать?» Она пообещает себе сразу после сеанса засунуть два пальца в рот и вытошнить, она тщательно почистит зубы, вытрет с пола остатки трапезы, еще раз засунет в рот два пальца, сходит в драг-стор за какими-нибудь таблетками.
Утешая себя таким образом, она исполнит все.
Леше нравилось ломать людей. Ему было в кайф обращаться так не только с дешевыми проститутками, но и с дорогостоящими гламурными куклами. Те тоже в какой-то момент поддавались на уговоры и вставали на четвереньки, приступая к трапезе. Одну молоденькую телеведущую Леша уговорил всего за тридцать тысяч долларов. А одна девчонка, звезда рейтингового реалити-шоу, отведала Лешиного угощения за девяносто тысяч. Это был пока что потолок.

***
Впрочем, как раз с той девкой, за девяносто тысяч, произошел неприятный случай.
Началось все с того, что батя заключил какие-то контракты с важными людьми с севера. Попросил Лешу подружиться с их детьми.
Детишки оказались двумя ебланами. Звали их Вадик и Вова. Леша повез их в дорогой кабак. Юнцы казались ему совсем уж дикими. Вадику было девятнадцать, но он, судя по всему, был девственником. У двадцатилетнего Вовы опыта было немногим больше.
В глубине души презирая этих малолеток, Леша решил показать им мастер-класс соблазна. На действие его сподвиг возглас дрочилы Вадика:
- Зырьте, пацаны! Это же та телка, что по телевизору показывали! Хуясе!
Объект для выноса мозга провинциальных дикарей был избран. Леша пошел в атаку.
Уговорить телку (которую действительно за неумеренное блядство недавно вышибли из рейтингового реалити-шоу) не составило труда. И уже через несколько минут Алексей вез провинциальных дурней и теледиву к себе на дачу.
А потом, уже по приезде, на глазах опешивших малолеток стал играть с рейтинговой дурой в игру «Съешь мое говно».
Телка сначала придуривалась. Она не догоняла, что Леша все предлагает серьезно. И лишь потом стала долго и стервозно торговаться. Должно быть, делать это она научилась на рынке в своем Урюпинске (или откуда там ее принесло). Когда она отказалась от пятидесяти тысяч долларов, Леша ее даже немного зауважал. Она уже собралась уходить, но Леша остановил ее:
- Шестьдесят. И больше не получишь.
- Сто, - заявила она.
- Ладно, - Леша стал подводить черту под переговорами. - Семьдесят, и приступай.
- Девяносто. И говно будет мое.
- Э, нет, детка, - возразил Леша. - Исключительно мое. Это концептуально.
Юнцы из Заполярья, похоже, реально охуевали. Леша подумал, что все-таки заставит эту дуру причаститься частичкой себя.
В итоге Леша было сбил цену до восьмидесяти, но один из малолеток решил записать это все на видео, и телка стала торговаться по-новой. Но тут уже Леша играл на ее жадности.
- А ведь я сейчас тебя просто на хуй пошлю забесплатно, детка, - сказал он. - А тебе ведь нужны деньги. И они почти у тебя в руках. Может, мое говно тебе ночами сниться будет. Ты за голову будешь хвататься и говорить: «Ведь такая возможность была! Вот я все-таки дура!» Итак, детка, считаю до трех.
Телка согласилась за девяносто тысяч. Вова и Вадик включили видео, а Леша сел срать на паркет.
…Дело шло на лад. Леша ебал телку в жопу, а та давилась и впихивала в себя теплый Лешин послед. Все шло к кульминации. Но тут провинциальный долбоеб Вова тоже спустил штаны и навалил рядом с телкой кучу.
- Гы! И мое тоже схавай! - потребовал он.
И вот тут-то гостья устроила скандал. Она выплюнула непроглоченный кусок и стала орать:
- Мы так, блядь, не договаривались!
Она освободилась от Леши и пошла в ванную, откуда вскоре раздались характерные звуки.
Леша тоже был зол.
- Вы чего, пацаны, вообще охуели?! - орал он на притихших провинциалов. - Какого хуя срать в моем доме на пол?!
- Но ты же сам… - оправдывался Вова.
- Я здесь живу! Я право имею!
В итоге он сказал идиотам убираться. А сам пошел в ванную договариваться.
- Доела бы, что ли, - сказал он, входя.
- Да пошел ты на хуй! - орала телка. - Ничего я доедать не буду!
- А тогда я тебе денег не дам!
- Вот только попробуй, сучара, не дать! Я же тебя…
- Чего ты меня? По судам затаскаешь?
Первым ее Леша не бил. Она сама страшно закричала и вцепилась маникюром ему в лицо. И вот тут-то Леша разозлился по-настоящему.
Сначала девчонка сопротивлялась, а потом обмякла, и Леша хуярил ногами уже неподвижное тело.
Минут через двадцать Леша устал. В голове немного прояснилось. Кровью была залита и ванная, и Лешин костюм, и стены. Даже на потолке виднелись багровые следы. Девчонка не подавала признаков жизни. Она не дышала, пульса у нее тоже не было.
- Вставай, сучка! - тряс Леша ее за плечи.
Но все было бесполезно. Фотомодель, изгнанная из популярного шоу, умерла раз и навсегда.
- Пиздец, - сказал Леша.
В гостиной он чудом не наступил в Вадикову кучу. Хорошего настроения это событие, понятно, не прибавило.

***
После этой, самой главной, ошибки Леша совершал исключительно неправильные действия.
Наверное, кровь и говно следовало бы убрать самому. Но Леша припахал вечернюю домработницу, и бедная женщина чуть не падала в обморок, орудуя тряпкой и хитромудрым вакуумным клинером.
Еще не надо было бы убиваться кокаином и запивать его вискарем.
Батя на его месте, конечно, поступил бы по-другому. Он вызвал бы ментов, договорился бы с ними (он всегда и со всеми находил общий язык), и менты сами бы увезли мертвяка, куда им надо.
Но батя не зря считал Лешу идиотом.
Леша решил расчленить тело. Около бани он раздобыл топор, полчаса кромсал шею. То ли топор был тупой, но голова не хотела отходить, пришлось упираться ногами в плечи и тянуть.
Рука, правда, далась легче.
Зато паркет оказался испорчен.
После этого Леша занюхал еще две дорожки, запил из горла вискарем, и мысль приняла другое направление. Он взял на кухне нож и отрезал девчонке сиськи. Это, конечно, было бессмысленно.
В чем Леша никогда никому не признавался, так это в том, что собирался их зажарить и попробовать. Но стало в падлу возиться на кухне. И новый кулинарный опыт прошел мимо Леши.
Одну из отрезанных сисек Леша в итоге потерял. То ли в кухне, то ли в одной из комнат.
Конечно, охранники оказались в шоке, когда Леша приказал им грузить в джип однорукий труп без головы. Остальные крупные части тела Леша положил в пакет из бутика "Louis Vuitton".
Гаишники его не остановили - повезло хоть в этом. Леша довез мертвую блядь до берега реки, спихнул тело в кусты. Пакет вместе со всем содержимым выбросил в воду.
Он так и не понял, кто его сдал, но проблемы начались уже утром.
…Совершенно немыслимым образом бате удалось разрулить весь этот геморрой. Обошлось это не в один миллион. Батя напряг все связи, он договаривался на уровне министерства. Он давал колоссальные взятки руководителям телеканалов, редакторам и владельцам периодических изданий, лишь бы информация о проделках сыночка не просочилась нигде. Он предоставил партнерам из Заполярья чудовищные для своего бизнеса льготы. Еще бы он не предоставил: два оболтуса - Вадик и Вова были не прочь почесать языки о том, что они видели.
Убытки, понесенные батей, зашкаливали. Таких потрясений его бизнес не переживал даже в девяностые.
И, тем не менее, уголовное дело против Леши не только закрыли, но и вообще вымарали его фамилию из всех официальных документов, связанных с убийством. В прессе не появилось ни слова ни о нем, ни об улике, в виде отрезанной женской груди, найденной в доме.
Лешу женили и отправили за границу. Батя надеялся, что хоть там-то его отпрыск не набедокурит.

***
В целом Леша намеревался вести себя прилично, не нарушая законы стран, которые посещал. С некоторым риском был, разве что, сопряжен будущий дауншифт в чеченско-албанское гетто.
Сейчас же Леша совершенно ничем не рисковал.
Он продолжал выкладывать перед шлюхой пятисотки. На ее столике уже лежало не то восемь, не то девять тысяч евро.
- Ну, так как, согласна? - торопил Леша.
«Давай быстрее покончим с этим, детка!» - мысленно поторапливал он шлюху.
Та ломалась.
- Конечно, нет.
Леша готов был ее ударить.
Амстердамская блядь словно читала его мысли.
- Ударить меня хочешь? - спросила она. - А, кстати, знаешь, что у меня под маской?
- Ты уродка? - предположил Леша. - Или что у тебя там: родимое пятно?
Лена открыла лицо.
Некоторое время Леша не мог осознать то, что видел. Нет, шлюха не была уродиной, ожоги, язвы, бородавки - отсутствовали.
Все было куда как хуже.
Это была та самая фотомодель, которой Леша когда-то отрубил голову.
- Ты? - попятился он. - Но… Но…
Блядь сделала шаг вперед.
- Ты не веришь своим глазам, - говорила Лена. - Ведь ты убил меня. Но мы встретились. И тебе это кажется странным.
- Ну, да.
Леша оказался у витрины с задернутой шторкой. Он дергал рукоятку, но дверь заклинило. Страх нарастал, и Леша был уже готов пробить стекло телом и, позабыв о деньгах, вывалиться на улицу в брызгах осколков.
- А как ты думаешь, где ты находишься? - наступала на него девушка. - Ты думаешь, это Амстердам?
- Что ж еще? - Леша дергал замок.
Девушка подошла к нему, положила руку на плечо.
- Ты думаешь, что ты обдолбался местной наркотой, и тебя штырит? - усмехнулась она. - Это немного не так. Ты спишь, Леша. Ты просто спишь.
Леша пытался ее оттолкнуть, и ему это удалось. Правда, Лена продолжала цепко держать его за плечо. И, вместе с тем, ее тело поддалось Лешиному толчку, отлетело к стене.
Некоторое время он еще пытался понять, как могло так получиться? Тем более, что хватка девушки не ослабла. Лена по-прежнему держала его за плечо. разве что с телом ее не соединяли ни кости, ни суставы, ни какая-нибудь мышечная ткань. Рука была словно…
Отрублена…
Леша пытался закричать, но крик не получался - разве только какое-то жалкое квохтанье.
- А эти прохожие, - как ни в чем ни бывало, продолжала однорукая шлюха. - Все эти старички, которых полным-полно на этой улице. Они все больны, Леша. Они только и ждут, когда мы их позовем. Ты понимаешь, о чем я говорю.
Леше не хотелось этого понимать, но ослепительная и чудовищная мысль уже сверкала в голове.
- Нет, - хрипел он. - Только не говори, что…
- Я мертва, Леша. Меня убил ты. Я пришла в твой сон и позвала тебя за собой. Ты пошел. Скоро пробьет твой час.
- Ты… тварь…
Леша ощущал холод, и в то же время по телу стекали струйки пота.
- И вообще, ни хуя я не сплю. Ты гонишь.
Девушка сбросила лифчик. Открылась грудь, окруженная уродливыми шрамами. Лена положила ладонь на одну из них, потянула. Грудь оторвалась от тела, Лена швырнула ее Леше в лицо. От второй Леша кое-как закрылся.
Когда Лена сняла с себя голову, Леша все-таки заорал.
Но башка, которую Лена держала перед собой на вытянутой единственной руке, кричала еще громче.
- УБИЙЦА!!! УБИЙЦА!!!
Леша прижимался спиной к стеклянной двери. Он никак не ожидал, что дверь вдруг откроется, и он упадет спиной на мостовую.
Теперь с Аудзайда исчезли все прохожие. Остались только шлюхи. Они обступили Лешу. Они тянули к нему свои пальцы с заостренным маникюром. У одной из них, толстой негритянки, была крест-накрест вскрыта брюшная полость, и кишки вываливались прямо на тротуар. Лицо другой изрезали бритвой, и поверх густого макияжа текла кровь. У некоторых отсутствовали части тела.
Одна из этих адских тварей бросила Леше в лицо какой-то кусок мяса. Сначала Леша не понял. что это, но когда увидел багровую дыру у нее между ног, понял все.

***
Удар по лицу оказался болезненным, и Леша открыл глаза. Он находился в полутемном бетонном подвале.
- Заебал визжать, да, - сказал Шамиль. - Визжишь и визжишь, как свинья, да.
Фрагменты реальности возвращались в его сознание. Да, он согласился на этот дешевый дауншифт с чечено-албанской резней. Только вот ни он, ни Костик, ни Виталик не могли предположить, что чечены все о них знают. Сразу по прибытии их закрыли в зиндане, в подвале заброшенной промзоны близ пролива Па-де-Кале.
Виталика и Костика уже выкупили. А Леша вот уже несколько дней, как один. На шее у его собачий ошейник, от которого к стене тянется тяжелая цепь.
- Что, выкуп пришел? - оживился Леша.
- Хуикуп, - мрачно сказал Шамиль. - Все у вас, русских, не как у людей, да. У нас в горах давно бы деньги собрали. А твой отец - он жадный, да? Полмиллиарда долларов за тебя не даст, да?
- Даст! - отчаянно сказал Леша.
- Э, в жёпа он скорее даст, чем полмиллиарда. Давай рука сюда.
- Какой… -В горле вдруг пересохло. - Какой «рука»?
- Правий. Потом левий. Или наоборот. Мне по хуй, да.
- Что?.. Зачем?
- Пальцы резать буду. Средние, да. Которыми факи показываешь.
- Не надо, - захныкал Леша. - Ну, пожалуйста!
- Что значит «не надо»? Для твоей же польза, да. Пальчики чик-чик. Отцу твоему пошлем. Мол, ебали ми твой жёпа, старый ишак, да. Он испугается, денег тебе соберет. Домой поедешь, да. Давай руки.
- Нет! - стонал и выл Леша, цепляясь за ошейник.
Впрочем, силы были неравны. Да и пальцев на руках у чечена было в два с половиной раза больше: десять против Лешиных четырех - указательного и среднего на каждой ладони.
Шамиль прижал Лешино запястье коленом к полу. Клацнул большими садовыми ножницами.
Леша знал, что на выкупе батя, похоже, экономит.

© LoveWriter