У него была мечта
Я пытался отказаться, но Леша знал, на что надавить:
— Ты чего, совсем в интеллигенты заделался? — хмыкнул он в трубку. — Уже и побухать на халяву отказываешься?
Мы с Лешей в один год, в 1993-м, окончили универ: я — геофак, он — биофак, почвоведение. По получении высшего наши биографии выписались по-разному, потянувшись к разным, я бы сказал, полюсам. Я остался в аспирантуре, он принялся челночить. Через год я работал охранником, он открыл обувной цех. Через 15 у Лехи два "БМВ", два развода, трое детей и автомастерская, а я пишу в "Огонек" и мой портрет висит в краеведческом музее.
На этой вечеринке мне отведена роль экзотического гостя. Эдакая не обязательная, но пикантная деталька, на закусь — навроде оливки в бокале мартини.
— Мой однокурсник, писатель, — представляет меня Леша.
Меня с интересом осматривают и забывают на время — до десерта, когда кто-нибудь, откинувшись на спинку стула, ляпнет с улыбкой: "А я, между прочим, тоже писатель. Вчера в арбитражку такой роман накатал!". Другой вариант — проникновенно: "Слушай, старик, давно собираюсь чего-нибудь сотворить — столько всего со мной было! Как-то, знаешь, руки не доходят. Вот если бы кто-нибудь помог..."
Из небизнесменов за столом расположились два среднего калибра чиновника — один областной, другой из мэрии — и банковский менеджер, с женой и почему-то с ноутбуком. Чиновники держатся по-свойски, банковский заметно напряжен: говорит мало и мало ест.
Мы сидим в комнате отдыха Лешкиного автосервиса, оформленной под ночной клуб. Леша почему-то сразу доложил, что у рабочих есть такая же, но поменьше, без бильярда и дартса, зато с душевой и микроволновкой.
Бокалов через пять вечер уже можно признать состоявшимся. Бизнесмены взахлеб пересказывают смешные истории с участием Леши.
— Какую мы там корриду устроили! Правда, вместо быков бараны были, но крупные, оч-чень крупные.
— А помнишь, как Лешик в Москве кроссовки продавать затеялся? Всех гаишников на М-4 обул! На каждом посту — минус несколько пар, да?
Впрочем, эта история, с запоздалой оглядкой на власти, быстренько заминается.
— А как он в Риме требовал манекен ему продать? Мол, давайте теще на дачу заберу — вместо пугала.
Чем дальше, тем больше вечер становится похож на именины Леши. Действо напоминает тот показательный день рождения, который устроил Жора в фильме "Москва слезам не верит", чтобы предстать во всей красе пред своей избранницей. Кстати, в какой-то момент появляется и Лешина избранница Алина, вчерашняя школьница с затейливым маникюром и нереальными ногами. Ее Леша представляет с нескрываемой гордостью, не торопясь усадить за стол: ладно, мол, полюбуйтесь. Уж не для нее ли устроено все это — в полном соответствии с рецептом культового фильма?
Странно, но с приходом Алины разговоры постепенно принимают производственную направленность. Через пару высказываний о том, как рационально и по-людски Алексей организовал свое авторемонтное дело, мы с ним выходим на балкончик, покурить.
Он оборачивается лицом в зал и мрачнеет.
— Суки, — вздыхает он. — Никто помочь не хочет, ни-кто.
— Кто не хочет? — спрашиваю.
— Да никто! Вон, этот, Семен Семеныч из Минэкономики. Субсидию мне пробивал. Знаю ведь, что есть у него прихват в моем банке, на самом верху. Нет, говорит, не могу, это ж такое дело... Второй, корешок его, территорию эту подкинул. Здесь же заброшено все было, после того как цеха прикрыли. Ведь мог просто переехать и оставить, как было, со сквозняками, с крысами в складах. Народ все равно работал бы, чего... Так нет! Мечта была, понимаешь? Чтобы чистенько, по последнему слову. Как, блин, в Европе. Чтоб рабочие могли культурно пообедать, в душ после смены. И что? — он не на шутку возбуждается. — Как лоха последнего уболтали кредит хапнуть, а тут вон что...
— И много заложено? — догадался я.
— Все, — он широко поводит рукой. — Вот все это и заложено.
Картинка складывается. Это действительно презентация — Лехи и его бизнеса. Но не для ногастой Алины, а для двух пузатых чиновников, которые, как верит Леха, могут, да не хотят помочь ему увернуться от неприятностей с банком. Для господина из банка, который, гад, авось да замолвит словечко, когда станут решать, взыскивать ли с такого замечательного парня или можно еще подождать, погулять пару выходных в его заложенных автомастерских.
— Димка с Тагиром вон работают как работали, — печалится Леша. — Один с 99-го как открылся, рубля не вложил. Другой вообще в гаражном кооперативе сидит. Отстегивает кому надо и горя не знает. А ведь нам одновременно кредиты предлагали. Они отказались... Да уж, мечтать — вредно.
К нам приходит Алина.
— Иди, солнце, — разворачивает ее Леша обратно, нервно чмокнув в щеку. — Иди, сияй.
— Да там скучно, — сладко жеманится она. — Как в советском кино.
— Иди, солнце. Сейчас танцы будут. Иди, а то скоро еще скучнее станет.
Алина уходит сиять, а Леша кивает ей вдогонку:
— Она пока не в курсе. Блин! Такую девочку урвал, а тут как назло! Слыхал, у нас же теперь новая фишка — хотят из безработных бизнесменов делать. Ну-ну, — с нездоровой иронией улыбается он. — Как только банк меня прищучит, кандидатов на все это добро — только свистни. У Семен Семеныча, я слышал, сын как раз отучился. На архитектора. Безработный сейчас. Дипломом груши околачивает. Вот он и подберет. Не сам, так через подставных. Тут уж его прихват в банке сработает, это к бабке не ходи.
Он прикуривает новую сигарету от бычка, отправляя его аккуратно в стоящую на балконе узенькую и изящную, несколько даже гламурную урну.
— Ну что, — хлопает он меня по плечу. — Поучаствуешь в моем роад-шоу? Никогда, блин, не знаешь, что этих охламонов может тронуть.
Я рассказал им единственную историю про студента Леху, которую смог вспомнить. Как он по пьяни дрался со спецназовцем на дискотеке, потребовав, чтобы никто не лез на помощь. Пять раз падал, пять раз поднимался. Так что в итоге спецназовец долго жал полуобморочному Лешке руку, предлагая дружбу навек и распить бутылку "Рояля".
Уж не знаю — тронуло ли. Но автосервис пока у Леши.
— Ты чего, совсем в интеллигенты заделался? — хмыкнул он в трубку. — Уже и побухать на халяву отказываешься?
Мы с Лешей в один год, в 1993-м, окончили универ: я — геофак, он — биофак, почвоведение. По получении высшего наши биографии выписались по-разному, потянувшись к разным, я бы сказал, полюсам. Я остался в аспирантуре, он принялся челночить. Через год я работал охранником, он открыл обувной цех. Через 15 у Лехи два "БМВ", два развода, трое детей и автомастерская, а я пишу в "Огонек" и мой портрет висит в краеведческом музее.
На этой вечеринке мне отведена роль экзотического гостя. Эдакая не обязательная, но пикантная деталька, на закусь — навроде оливки в бокале мартини.
— Мой однокурсник, писатель, — представляет меня Леша.
Меня с интересом осматривают и забывают на время — до десерта, когда кто-нибудь, откинувшись на спинку стула, ляпнет с улыбкой: "А я, между прочим, тоже писатель. Вчера в арбитражку такой роман накатал!". Другой вариант — проникновенно: "Слушай, старик, давно собираюсь чего-нибудь сотворить — столько всего со мной было! Как-то, знаешь, руки не доходят. Вот если бы кто-нибудь помог..."
Из небизнесменов за столом расположились два среднего калибра чиновника — один областной, другой из мэрии — и банковский менеджер, с женой и почему-то с ноутбуком. Чиновники держатся по-свойски, банковский заметно напряжен: говорит мало и мало ест.
Мы сидим в комнате отдыха Лешкиного автосервиса, оформленной под ночной клуб. Леша почему-то сразу доложил, что у рабочих есть такая же, но поменьше, без бильярда и дартса, зато с душевой и микроволновкой.
Бокалов через пять вечер уже можно признать состоявшимся. Бизнесмены взахлеб пересказывают смешные истории с участием Леши.
— Какую мы там корриду устроили! Правда, вместо быков бараны были, но крупные, оч-чень крупные.
— А помнишь, как Лешик в Москве кроссовки продавать затеялся? Всех гаишников на М-4 обул! На каждом посту — минус несколько пар, да?
Впрочем, эта история, с запоздалой оглядкой на власти, быстренько заминается.
— А как он в Риме требовал манекен ему продать? Мол, давайте теще на дачу заберу — вместо пугала.
Чем дальше, тем больше вечер становится похож на именины Леши. Действо напоминает тот показательный день рождения, который устроил Жора в фильме "Москва слезам не верит", чтобы предстать во всей красе пред своей избранницей. Кстати, в какой-то момент появляется и Лешина избранница Алина, вчерашняя школьница с затейливым маникюром и нереальными ногами. Ее Леша представляет с нескрываемой гордостью, не торопясь усадить за стол: ладно, мол, полюбуйтесь. Уж не для нее ли устроено все это — в полном соответствии с рецептом культового фильма?
Странно, но с приходом Алины разговоры постепенно принимают производственную направленность. Через пару высказываний о том, как рационально и по-людски Алексей организовал свое авторемонтное дело, мы с ним выходим на балкончик, покурить.
Он оборачивается лицом в зал и мрачнеет.
— Суки, — вздыхает он. — Никто помочь не хочет, ни-кто.
— Кто не хочет? — спрашиваю.
— Да никто! Вон, этот, Семен Семеныч из Минэкономики. Субсидию мне пробивал. Знаю ведь, что есть у него прихват в моем банке, на самом верху. Нет, говорит, не могу, это ж такое дело... Второй, корешок его, территорию эту подкинул. Здесь же заброшено все было, после того как цеха прикрыли. Ведь мог просто переехать и оставить, как было, со сквозняками, с крысами в складах. Народ все равно работал бы, чего... Так нет! Мечта была, понимаешь? Чтобы чистенько, по последнему слову. Как, блин, в Европе. Чтоб рабочие могли культурно пообедать, в душ после смены. И что? — он не на шутку возбуждается. — Как лоха последнего уболтали кредит хапнуть, а тут вон что...
— И много заложено? — догадался я.
— Все, — он широко поводит рукой. — Вот все это и заложено.
Картинка складывается. Это действительно презентация — Лехи и его бизнеса. Но не для ногастой Алины, а для двух пузатых чиновников, которые, как верит Леха, могут, да не хотят помочь ему увернуться от неприятностей с банком. Для господина из банка, который, гад, авось да замолвит словечко, когда станут решать, взыскивать ли с такого замечательного парня или можно еще подождать, погулять пару выходных в его заложенных автомастерских.
— Димка с Тагиром вон работают как работали, — печалится Леша. — Один с 99-го как открылся, рубля не вложил. Другой вообще в гаражном кооперативе сидит. Отстегивает кому надо и горя не знает. А ведь нам одновременно кредиты предлагали. Они отказались... Да уж, мечтать — вредно.
К нам приходит Алина.
— Иди, солнце, — разворачивает ее Леша обратно, нервно чмокнув в щеку. — Иди, сияй.
— Да там скучно, — сладко жеманится она. — Как в советском кино.
— Иди, солнце. Сейчас танцы будут. Иди, а то скоро еще скучнее станет.
Алина уходит сиять, а Леша кивает ей вдогонку:
— Она пока не в курсе. Блин! Такую девочку урвал, а тут как назло! Слыхал, у нас же теперь новая фишка — хотят из безработных бизнесменов делать. Ну-ну, — с нездоровой иронией улыбается он. — Как только банк меня прищучит, кандидатов на все это добро — только свистни. У Семен Семеныча, я слышал, сын как раз отучился. На архитектора. Безработный сейчас. Дипломом груши околачивает. Вот он и подберет. Не сам, так через подставных. Тут уж его прихват в банке сработает, это к бабке не ходи.
Он прикуривает новую сигарету от бычка, отправляя его аккуратно в стоящую на балконе узенькую и изящную, несколько даже гламурную урну.
— Ну что, — хлопает он меня по плечу. — Поучаствуешь в моем роад-шоу? Никогда, блин, не знаешь, что этих охламонов может тронуть.
Я рассказал им единственную историю про студента Леху, которую смог вспомнить. Как он по пьяни дрался со спецназовцем на дискотеке, потребовав, чтобы никто не лез на помощь. Пять раз падал, пять раз поднимался. Так что в итоге спецназовец долго жал полуобморочному Лешке руку, предлагая дружбу навек и распить бутылку "Рояля".
Уж не знаю — тронуло ли. Но автосервис пока у Леши.
(с) Д. Гуцко
Комментарии 2