Цуканов, один из помощников Брежнева, занимал ключевую позицию в аппарате Генерального секретаря ЦК КПСС. Через него проходили все материалы Политбюро и большая часть поручений главного партийного начальника.
В то же время, бывая в его кабинете, общаясь с ним, особенно в начальном периоде работы Брежнева на посту партийного руководителя, я не видел никакой суеты. Все решалось вроде бы само собой.
- Как это так вам удается? - спросил я однажды Цуканова, невольно сопоставляя его в своем сознании с некоторыми другими, весьма суетными партийными начальниками.
- Очень просто, - сказал Георгий Эммануилович, - у меня действует правило "трех гвоздей".
Я обвел глазами стены просторного кабинета.
- Нет, не ищите в комнате. Гвозди у меня в голове. Использую я их по такой схеме. Как только Леонид Ильич дает мне какое-то поручение, я не бегу сразу его выполнять, - ну, если, конечно, это не что-то чрезвычайное, - а как бы вешаю это задание на гвоздик. И не очень-то думаю о нем.
Видимо, мой взгляд выразил недоумение, на которое прореагировал Цуканов:
- Конечно, плановые дела идут своим чередом. Плановые из колеи не выбивают. Нервозность создают спонтанно возникающие вопросы. Вот их-то я и вешаю на мысленный гвоздик.
- Ну, и долго им там висеть?
- А, вот тут-то бывает два варианта. Либо о поручении забудут, значит, оно не вызывалось необходимостью и правильно я делал, что не втягивал никого в работу, без которой можно обойтись. Либо Леонид Ильич напомнит о поручении. Тогда я перевешиваю его на второй гвоздик. И потихоньку начинаю думать о нем: кого привлечь, кому позвонить и т.п. Потом может наступить очередь перевесить на третий гвоздь. В этом случае я начинаю кое-кому звонить, выяснять возможности реализации поручения. Но опять же существует немало шансов, что выполнять поручение не понадобится.
- Когда же наступит очередь снять поручение с третьего гвоздя?
- Если эта очередь наступит, только тогда я начинаю выходить с поручением за пределы кабинета. Звоню тому-другому, привлекаю людей.
- Позвольте, - не мог я сдержаться от удивления, смешанного с некоторым возмущением, - но в таком случае прямой расчет путем деления пополам при "переходе от гвоздя к гвоздю" показывает, что реализуется меньше четверти поручений?
- И то много, - спокойно парировал Цуканов уловленный в моем вопросе упрек. - Можно завалить всех решениями, предложениями, поручениями. А толку-то что? Реально выполняется только десятая часть принятых ЦК партии решений. Остальное - впустую. Если будет приниматься в десять раз больше всякого рода постановлений УК или Совмина, значит, в десять раз увеличится их невыполнение.
Должно быть, на моем лице выразилось недоумение в связи с таким неверием в магическую силу партийного слова. Поэтому Цуканов решил привести пример из другой области, с которой он был больше знаком, чем с политикой.
- Я - металлург. До переезда в Москву, куда меня вызвал Леонид Ильич, был директором, главным инженером Металлургического комбината в Днепродзержинске. Инструкции из министерств - из Москвы, из Киева - указания разного рода комитетов поступали сотнями на тысячах страниц ежегодно. Если к ним прибавить еще тысячи рацпредложений, из которых многие были очень толковыми, и все это кинуться выполнять, - завод тут же встал бы. Это - в лучшем случае. А в худшем - взорвался бы. Есть пределы угла поворота для машин, пределы изгиба металла при прокате. Изменить эту степень можно, только создав новую машину или сорт металла. Такие же пределы имеет и система человеческих отношений.
- Так что,- подытожил свой жизненный урок помощник Генерального секретаря, - лучше пользоваться правилом "трех гвоздей", пока не будет другой машины.

Так вот у нас все и решается... до сих пор!)