История сия случилась давно, уже хрен знает, сколько лет прошло. Не, посчитать-то я могу, но не хочу, ибо страшно от цифры. В общем, речь не о том.

Брату было лет девять, это было через два года после того, как погиб отец. Учитывая большую разницу в годах между нами, я всегда была ему больше мамой, чем сестрой. Но, при этом, со мной можно было погонять в Контр Страйк, в футбол, и съездить в поход на несколько дней. Мама у нас была далека от всего этого, она всегда жила в мире книг и букв, и тетрадок с сочинениями.
Так вот, возвращаясь к сути повествования. Малой у нас не шибко деятельный или эмоциональный, в отличие от меня. Он, скорее такой, как носорог, на первый взгляд толстокожий и тихий, лишь бы его не трогали или оставили в покое.

Но в ту осень даже я, между набегами к маме, заметила, что малой какой-то подавленный. Как будто носит камень не по размеру, и сбросить не может, и совесть не позволяет. Долго я его пытала, по всякому, пока, наконец, не выудила из него правду, и не ужаснулась. Мама, елки-палки, я была готова наорать на нее так, чтобы ухи полопались. Но воспитание не позволяло.
История была довольно обыденная, но для него, девятилетнего человечка, вышедшего в мир, она была более чем трагичной.

Каждый день после школы его ловили трое мальчиков на класс старше и отбирали карманные деньги. Для меня это был шок. Мало того, что это делают совсем сопливые дети, так еще и МОЕГО брата унижают?!
- Сереж, ты чего им рожи не набил? – спросила я осипшим голосом. Мы спрятались в его комнате, сидели на полу, и он с поникшей головой, краснея, рассказал мне обо всем.
- Нельзя.
- ?!….?! – я растеряла все слова.
- Мама сказала, настоящие мужчины никогда не решают конфликт кулаками, они решают его диалогом. А я хочу быть настоящим мужчиной.
- Стой, стой… А ты пытался с ними поговорить?
- Да. Но они смеются надо мной, а позавчера один из них ударил меня по лицу и хохотал. Это было так унизительно. – Столько горечи было в его голосе, и по щеке скатилась слеза. Я сама чуть не расплакалась, вместе с ним.
- Как давно это длится? Как часто они тебя подкарауливают?
- Каждый день, уже почти два месяца. Я пробовал идти другой дорогой, но они шли за мной и поймали меня между домами.
- Почему ты молчал? – я осторожно обняла и притянула малого к себе.
- Мама сказала, что это не по-мужски, жаловаться. Настоящий мужчина решает свои проблемы сам. – Он уткнулся мне в плечо и расплакался. – А я не знаю, что делать.
- Тихо, тихо, малыш. Не переживай, я тебя в обиду не дам.

Я его успокоила, пообещала решить проблему, и уложила спать, несмотря на то, что во дворе был день-деньской. А сама ушла на балкон, закурила, и стала ждать маму.
Вечером у нас с ней случился грандиозный скандал.
- Ты хоть понимаешь, что у него уже внутренний конфликт?! С одной стороны его унижают, и он не имеет права дать отпор, с другой стороны – он не может попросить помощи в решении проблемы, потому что ты выдумала себе какого-то там мифического настоящего мужчину, который нихрена не вписывается в реалии дня?!
- Он мальчик из интеллигентной семьи, и не должен распускать руки! – мама, как всегда, вбила себе в голову какой-то пошаговый квест, и четко шла по намеченной тропе. — Сегодня он даст отпор, а завтра ударит девочку! И этому его учишь ты, моя взрослая дочь, девушка с высшим образованием! Я в ужасе!
- Мам, я тебя очень люблю, но, похоже, ты судишь о мире за окном по поэзии позапрошлого века, которую преподаешь каждый день. Небось, по образу какого-нибудь виконта зачумленного, который побеждал всех грозным видом кустистых бровей. Вылезай из своих книг, и решай проблему сына, иначе я ее решу.
- Он мой сын, и я буду решать, как его воспитывать! Не смей перечить матери, я учитель, я лучше знаю.
- Он мой брат, и я не позволю каким-то упырям унижать его и калечить того самого мужчину, зачатки которого я в нем вижу. – Я сдерживалась из последних сил. Мою маму вообще очень трудно, в чем- либо переубедить. — Сегодня его ударили по лицу и отобрали карманные деньги. А через десять лет эти же уроды поймают его во дворе с девушкой и отберут девушку, и он должен будет стоять как лох и думать о том, что ему не пристало распускать руки?
- Он умный мальчик, не будет гулять по темным закоулкам, где можно встретить уродов. Не сгущай краски. – Хоспаде, неужели она сама в это верит?
- Мам!!! Опомнись!!! Ты решаешь за него, где он будет гулять!? Это не ты, это я в ужасе должна быть! — я попыталась говорить спокойно, хотя внутри у меня все кипело. — Ты хоть понимаешь, что стараешься вырастить из него девочку? Из нас двоих девочкой родилась я! А мне ты все детство твердила, что надо уметь постоять за себя, в любой ситуации.
Мама горестно посмотрела на меня.
- И, что в итоге получилось? Ты выросла пацаном в юбке, вечные разбитые коленки, дворовые драки, жалобы родителей и учителей на тебя, я уже потеряла счет вызовам в школу и письмам на работу. Я не хочу, чтобы и Сережа рос таким проблемным.
Ччччерт. Мамины слезы – самое страшное оружие на свете. Ну, просто опускаются руки, когда вижу ее, как она плачет. У меня сразу внутри что-то обрывается, и чувствую себя последней скотиной. Но в этом вопросе уступать нельзя.
- Мам. Я понимаю, почему ты пытаешься внушить ему именно такие принципы. – Я старалась говорить очень тихо и спокойно. — Но, избавляя себя сейчас от проблем с его поведением, ты создаешь их ему, в будущем. И они будут куда страшнее, чем жалобы учителей и родителей. Пожалуйста, позволь мне помочь Сереже.
Наконец, она вздохнула и махнула рукой.
- Если он потом будет попадать в какие-то проблемы, виновата будешь ты. Запомни.

На второй день я забрала малого из школы, забежали домой, Сережа закинул портфель, и мы поехали.
- А куда едем? – спросил он напряженно.
- К моим друзьям, отдохнем, расслабишься. Возможно, найдешь решение своей проблемы, – я улыбнулась.
Мы приехали на дачу к моей приятельнице, которая за десять лет до этого она вышла замуж за бывшего военного. Хрен знает, как называется этот род войск (да простит меня пой препод по НВП), но что-то вроде спецподразделения, которое чудило в Африке с секретными миссиями. С одной стороны, молва говорила о том, что ее муж, Саша, мог убить человека с помощью тетрадного листка. С другой – это был самый спокойный и уравновешенный мужчина, которого я знала. Удивительно мудрый и добрый.
Пока мы готовили салаты для шашлыка, Сашка потащил малого рубить дрова.
- Нет ничего приятнее для настоящего мужчины, чем зажечь огонь в очаге собственными руками! Пошли.
Через час малого было не оторвать от Саши. Он ходил за ним веревочкой, прислушивался к каждому слову внимательно, видно было, что обдумывает, а не просто глотает, не разжевывая. Под чутким руководством взрослого дядьки, Сережа зажег свой первый в жизни костер, помог нанизать мясо на шампура, и послушно переворачивал их, брызгал, в общем, чувствовал себя важным и нужным.
А потом и вовсе остался старшим возле мангала, гордо посматривая в сторону взрослых – правильно ли я все делаю?

Когда они опять шурудили у мангала вдвоем, Сережа набрался смелости, рассказал ему свою трагедию, и спросил:
- Дядь Саш, а вот вы как поступили бы на моем месте?
- Набил бы им морду, — спокойно ответил тот.
- Но ведь это не по-мужски?
- Кто сказал? – улыбнулся Сашка. – Не по-мужски давать себя в обиду. Особенно, когда трое на одного.
- Мама говорит, что настоящий мужчина решает конфликты не кулаками, а мирным диалогом.
- Поступки настоящего мужчины способен оценить только мужчина, Сережа. А влезать в мужские дела – вообще не женское дело, и неважно, жена, сестра или мать. – Тут он начал объяснять чуть ли не на пальцах. — Если мужчина думает, что он в какой-то ситуации прав, и поступил так, как посчитал нужным, и при этом он не краснеет и не стыдится своего поведения впоследствии, значит, он поступил по-мужски и согласно своей совести. Это великое дело – жить в ладу со своей совестью.
- Мама говорит, что я сильнее и здоровее, поэтому мне нельзя их бить.
- Твоя мама права, но только в том случае, когда каждый из этих ребят подходил бы к тебе по одному. А ведь их трое, так?
- Так.
- Значит, втроем они крупнее и сильнее тебя. И ты имеешь право защищаться всеми доступными средствами. Хватай первую попавшуюся здоровую палку, кидайся на одного, самого главного, и бей его так, будто от этого зависит вся твоя жизнь.
- Остальные ведь тоже в драку полезут?
- Возможно, что полезут. А возможно, что нет, — обстоятельно объяснял Сашка. — Те, кто кучкой идут на одного, обычно трусливы. Но, в любом случае, в следующий раз они подумают трижды, прежде чем полезть к тебе. Не так уж и классно ходить фонарями под глазами или с разбитой губой.

Назавтра малой пошел в школу, хотя мама уже раздумывала, стоит ли его туда отпускать? И вообще завела пластинку на предмет «давай переведем его в другую школу», но я жестко пресекала такие предложения.
- Научишь его с девяти лет убегать от проблем? И где гарантия, что другой школе он не встретит таких же? Может, Сережа так и будет скакать по колам города пока ты не найдешь общество забитых тюфяков, среди которых ему будет вольготно жить?
Я сидела как на иголках. Ужасно хотелось пойти в школу, идти за малым следом, подловить этих уродов и отдубасить их так, чтобы они знали, что за Серегу есть, кому постоять. Но Сашка мне строго-настрого запретил.
- Это его первая серьезная проблема в жизни, не мешай пацану. Сама знаешь, жизнь шпаргалок не принимает на экзаменах.
Мама ходила из одного угла в другой, металась, как нервная тигрица, и даже умудрилась обвинить меня в том, что я спровоцировала эту ситуацию.
- Если с ним что-то случится, ты будешь виновата.
- Да ничо страшного там не случится, — уверенно сказала я с села жрать торт с чаем. Это у меня нервное, сладости начинаю поглощать в моменты стресса. А у самой внутри тряслась каждая жилка. – Ну, подерутся немного, это для мальчиков его возраста нормально.
Дальнейшие разборки пресек счастливый вопль малого, ворвавшегося в квартиру. Не снимая ботинок, он кинулся меня обнимать, и орал:
- Я их побил! Один! Сам!
- Расскажи, — я тоже рассмеялась. Нет, даже не так. Было как «фухх, попустило».- Давай, в подробностях, как все было?
Захлебываясь от восторга, он смог только отрывистыми кусками выложить историю случившегося, пока разувался:
- Они поджидали меня за школой… Я сбил с ног главного, как дядя Саша показал… те не ожидали .. растерялись… а я этого урода за волосы схватил, пару раз ударил головой об землю… ну чтоб брови ему не разбить… он начал плакать… я схватил огромную палу и кинулся а них… разбежались… смотри, на мне ни царапины!

Мама стояла обалдевшая, и на ее лице читалось крупными буквами «он не испугался, он почему-то счастлив, и я нифига не понимаю, что тут творится, объясните и мне».
Нашу радость омрачил звонок от классной руководительницы Сережи, тем же вечером.
- Жду вас завтра утром. Нам есть о чем поговорить. И будет представитель детской комнаты милиции.
- Вот! Доигрались! – мама набросилась на меня, цепляясь за свои мирный и безопасный пошаговый план. – Я же говорила. Теперь у него будут проблемы!
- Мам, давай я пойду завтра с ним в школу. Я заварила кашу, я и буду расхлебывать.
В отдельном кабинете нас ждал дядька в погонах (препод НВП, прости еще раз, не разбираюсь я в погонах), классная руководительница малого, какие-то два завуча, и необъятная тетка в цветастом наряде. Почти на каждом ее пальце красовалось золотое изделие отечественной промышленности, судя по всему, купленное на вес, а не из-за исключительного дизайна. Она удовлетворенно-злобно ощерилась в нашу сторону, и я поняла, что зубы куплены одновременно с безвкусными кольцами, в той же лавке. Короткая стрижа с ярко выраженными черными корнями надрывно кричала о том, что «никто так не красит женщину, как перекись водорода». Типаж вокзальной буфетчицы.
Зная, в какой стране мы живем, и что о человеке у нас судят по одежке, пришлось и мне нарядиться под стать. Тетка огорченно поникла, когда я расстегнула меховую безрукавку, сверкнув не менее крутыми кольцами и цепью с кулоном, и обдав всех ароматов духов. Оценили? Отлично, едем дальше.

Не успел мужик в форме толком поздороваться, как цветастая тетка заверещала:
- Вот он, посмотрите, люди добрые! Покалечил мне сына! Разбил ему нос, поставил фингал под глазом. Может, вообще выколоть хотел, бандит?!
Сережа так и обомлел. Я успокаивающе сжала брату плечо, мол, тихо, все будет хорошо.
А тетка все надрывалась:
- Колония по тебе плачет! Посажу тебя туда надолго, там тебе и место! — Тут она умильно пустила слезу, размазывая дешевую тушь по жирным щекам. — Сыночек, кровиночка моя родимая, он у нас такой спокойный и добрый мальчик, над фильмами и мультиками плачет, зверушек бездомных жалеет, кормит, еду им носит.
Цирк с конями, тваюмать. Одна из присутствующих завучей понимающе зацокала языком и чуть не присоединилась к рыданиям цветастой тетки. Насупив бровья, она сурово глянула на малого:
- И не стыдно тебе, Сергей? А с виду такой приличный мальчик, из интеллигентной семьи, мама учитель…
- А вы тут нашу маму не трогайте, дорогой завуч. Если есть, что сказать по существу – пожалуйста. Извините, имени не знаю, так как вы не посчитали нужным представиться, — оборвала я отповедь. – И вы, любезная, прекратите этот балаган. Если кому и место в колонии, так это вашему сыну.
- Да как вы смеете?! – заорала цветастая. – Совсем совесть потеряли, ребенка чуть не убили, и еще и обвиняете его?
-Обвиняю. Ваш сын систематически, в течение последних двух месяцев караулил моего брата и, вместе с друзьями, отбирали у Сережи деньги, и морально унижали его. Мы, конечно, можем обсудить это тут, а можем и в суде, не вопрос.
Завуч подскочила вместе со стулом:
- Зачем в суде? Мы взрослые интеллигентные люди, вполне способны решить весь вопрос в этом кабинете. И вообще это было вне стен школы!
Дядька с погонами заметно оживился:
- А у вас есть доказательства?
Цветастая вскинулась:
- Ложь, все ложь! От первого до последнего слова! Мой мальчик на такое не способен, он добрый и дружелюбный!
Я:
- Свидетели есть, и мой брат не единственный, кто пострадал от доброты и дружелюбия вашего сынули, милочка. – Люблю я такие моменты, страсть как люблю. — А вдруг, все родители пострадавших детей напишут заявление в соответствующие органы, ой, как нехорошо получится с вашим отпрыском. Вы что-то там о колонии говорили, или мне показалось?
Цветастая картинно схватилась за левую сиську. Типа, сердце?
- Так уж и быть, — добила я аудиторию.- Заявление в соответствующие органы я, пока что, писать не буду. Подчеркиваю, пока что. При условии, что ваш сын возместит все украденные деньги моему брату и больше никогда к нему не подойдет. Засим, разрешите откланяться.
Брат был рад до небес. А о его шибзданутой старшей сестре пошли легенды по школе. Мама больше к малому с идиотским образом Настоящего Мужчины не приставала, и ладненько.

Задержу ваше внимание буквально еще на одну минутку.
Через несколько лет малой уехал учиться за бугор. И там показал истинное лицо нашего парня, да так, что его коллеги по колледжу и университету опешили.

Ситуация первая.
В колледже с ним училась девочка с Украины. Симпатичная, но до жути наивная. И стал за ней ухаживать один француз, девочка расклеилась и разомлела от счастья – еще бы, самый крутой, на своей тачке приезжает, симпатичный, все девочки по нему писаются, и еще из обеспеченной семьи.
Брат случайно узнал, что француз поспорил с друзьями, что он будет девочку целовать в раздевалке, снимет с нее майку-лифчик. И в этот момент все его друзья толпой забегут в ту самую раздевалку и увидят голые груди девчушки.
В общем, француз перестал быть самым симпатичным. Надолго, до заживления рожи и встречи с пластическим хирургом. Малого вызвали в забугорное подобие деканата и прижали к стенке. На что он ответил:
- Мне нечего стыдиться. Я считаю, что поступил правильно, защитив честь девушки.
Забугорные страшно боятся всяких судов по ущемлению прав женщин, посему по концовке малому пожали руку и поблагодарили за такое рыцарское поведение.

Ситуация вторая
В университете такой же пизденыш из обеспеченной семьи наезжал на малого, грозился поймать его с друзьями, показать «русскому» где раки зимуют, и всячески донимал брата. Малой, как я уже говорила, вроде носорога — его сложно задеть и разозлить. Но лучше не надо, носорог бывает и опасен.
Богатый пизденыш нащупал таки слабую точку в обороне, обозвал нашу маму прилюдно побирушкой и подстилкой.
Малой, долго не раздумывая, схватил богатого отпрыска за шкирку и прицепил за воротник на вешалку у доски в аудитории. Предварительно навесил пару оплеух, ессно. Повернулся к своей группе и сказал:
- Кто снимет, тому руки – ноги оторву.
Спокойно спустился во двор универа, взял какую то здоровенную деревяшку, и разбил нахуй все стекла на дорогущей тачке пизденыша, под восторженные вопли проходящих мимо студентов.
И когда его вызвали в тамошний деканат, он заявил:
- Я буду говорить, что был в состоянии аффекта, вся группа подтвердит, что он оскорбил мою мать. Либо буду давить на то, что он расист и вы тоже, раз защищаете его, и это значит, что вы приветствуете такое отношение со стороны коренных студентов в отношении приезжих из бедных стран.
Деканат заткнулся.

В общем, к чему был весь этот сыр – бор с рассказом.
Не позволяйте, чтобы мальчиков воспитывали мамы. Один толковый мужик на пути, и мальчик имеет все шансы вырасти достойным мужчиной. Тем самым, Настоящим. А мама воспитает, в лучшем случае, будущего подкаблучника. В худшем — девочку.

А братом я горжусь. Да.

© black_manana