В вопросе о возрасте, в котором пора отнимать сына от груди, нет единодушия. Кто-то делает это в два года. Кто-то в три. Кто-то стойко держится до того момента, когда пора отнимать от своей и прикладывать к девичьей. Да и то терзается сомнениями: мол, почём эта пелядь очешуевшая знает, как правильно давать? Ну, я имею в виду — грудь ребёнку?

Исторически так сложилось, что перед майскими праздниками желающих завязать своего личного зелёного змея хитрым узлом находится не так много. Ну посудите сами: когда впереди маячит перспектива шашлыков под это самое дело, когда погода шепчет нечто откровенно провокационное — какие, в бездну, доктора? Это потом, когда организм, утомлённый свежим воздухом и всем тем, чем там ещё можно нанюхаться, запросит пощады — тогда пожалуйста, тогда можно хоть тройным плетёным, хоть шлюпочным.
Нет, перед майскими праздниками мужики редко приходят по этому поводу сами. Чаще всего — под конвоем. Ведомые нежной, но твёрдой женской рукой. Дескать, мы тут на семейном совете приняли решение, что отныне будем жить долго, счастливо, а главное — трезво. Трезво, я сказала! Умный мальчик, дай лапу.
Очередной кандидат в условно добровольные трезвенники был молод. Привела его мама. Она с порога предельно чётко обозначила цель визита:

-- Доктор, мы пришли кодироваться.
-- Вы оба? - на всякий случай уточнил я.
-- Вот ещё! - фыркнула мама. - Мне-то не надо, а вот ему уже пора.
-- Что, всё уже так плохо? - с сомнением поглядел я на парня. - Вам лет-то сколько?
-- Нам двадцать четыре! - ответила за него мама.
-- О. Большенький уже. И что, частенько выпиваете?
-- Нет, - начал было парень, но мама пригвоздила его взглядом к стулу.
-- Да! - сообщила она. - Почти каждые выходные! Приходит домой, а от него пахнет пивом!
-- Мама! - взмолился парень. - Один-два бокала пива! С друзьями!
-- Сынок, ты не понимаешь всей опасности пивного алкоголизма! Скажите ему, доктор!
-- Там действительно один-два бокала? - на всякий случай решил уточнить я.
-- Ну да, - быстро ответил парень, пока мама не перехватила инициативу. - Мне больше-то и не хочется.
-- Это ты так сейчас говоришь! - мама была непреклонна. - А вот упущу я момент — и ты тут же окажешься под забором!

Уговорить маму оставить нас с парнем наедине оказалось той ещё задачей. Она поминутно врывалась в кабинет, якобы с целью восполнить пробелы в анамнезе, и всякий раз пыталась остаться и послушать, о чём пойдёт речь. Пришлось проявить настойчивость.
-- Ну, и что мне с тобой делать? - спросил я парня.
-- Что хотите, - обречённо ответил он. - Хоть в отделение кладите, только чтобы свидания были ограничены.
-- Всё так плохо?
-- Да она каждый шаг контролирует! - воскликнул он. - Ни с друзьями нормально пообщаться, ни с девушкой встретиться! Уже которую подряд отваживает! Мол, это не то, что тебе на самом деле надо!

-- И при этом — всего один-два бокала пива, только на выходные... - задумчиво произнёс я.
-- У меня учёба и работа, мне некогда, - пояснил он. - Днём институт, вечером — компьютерное железо ремонтирую.
-- И много получается зарабатывать?
-- По мне так вполне прилично. Можно и больше, но она, — он кивнул на дверь — не даёт. Говорит, мол, перетрудишься.
-- Скажи мне, пожалуйста, - спросил я его. - А ты не думал жить отдельно?
-- Разве она позволит? - горестно спросил он.

Мы говорили с ним долго. К концу беседы у парня появился огонёк в глазах, и он заметно повеселел. Когда мама, не выдержав, всё-таки ворвалась в кабинет, мы уже наметили план действий.
-- Ну, что вы решили, доктор? - спросила она.
-- Мы решили, что вопрос серьёзный, и медлить с лечением нельзя, - ответил я, подмигнув парню.
-- Вот и я про то же! - обрадовалась мама. - Будем кодировать?
-- Нет, - огорошил её я. - Процедура предстоит более сложная, ответственная и крайне болезненная.
-- Что вы хотите с ним сделать?! - всполошилась мама.

Я выдержал драматическую паузу и озвучил врачебное решение:
-- Будем отнимать от груди!