У меня тоже был выпускной. Засунув аттестат в карман, я вышел на крыльцо и в первый раз закурил сигарету на глазах своих учителей. Они цокнули языками и отвернулись, как бы отрицая тем самым внезапно повзрослевшего меня.

Моя первая любовь танцует на палубе подернувшегося ржавчиной парохода и, судя по решительному взгляду выпускника прошлого года, что сопровождает её сегодня, ебать мою любовь этой ночью буду не я. Да и черт с ним. Я уже знаю, что сегодня буду подлецом, поэтому весел, пьян и беспринципен. Конечно, мне было стыдно. За то, что она вот так поступает с моим другом. За то, что я неумело кручу ей соски, как неопытный радиолюбитель, пытающийся в первый день создания радиоприемника поймать нужную волну. И за Наташу немного стыдно. За то, что она так просто устроена, а мне казалось все сложней.



Наташа была той девушкой, благодаря которой я узнал, что петтинг и минет – это совсем еще не секс. А в том случае, если сосет у тебя подруга твоего друга – это даже и не измена. На том мы и сошлись. Мы жили в военном гарнизоне, а он жил в городе. Поэтому, до дома провожал Наташу я. Сам виноват. 

И вот выпускной. Мой друг Лёня обожрался водки и выпрыгнул за борт парохода. Мой друг Женя полез его спасать. Оба чуть не утонули, но были счастливы. Моя любовь, потихоньку умирает, корчась в предсмертных конвульсиях не в силах вынести, как Юлю увозит на право рукой Тойоте этот белобрысый, от которого она уйдет спустя десять лет с двумя детьми на руках.

Серегу на пароход не пустили. Поэтому он заговорщически шепнул мне прямо в ухо: «Ты это, смотри, чтобы она тут никуда не вильнула». «Хорошо», - ответил я и отправился присматривать за Наташей. И Наташа Сереге сказала: «Ну, чего ты переживаешь, он за мной присмотрит». Мы хитро посмотрели друг на друга, а я машинально хлопнул по карману, проверяя на месте ли презервативы.

Интересно, почему в юности я думал, что чем сильнее женщине сжимаешь соски, тем больше она удовольствия получает? Наверное, мне тогда повезло, потому что Наташа испытывала странное мазохистское удовольствие от этого. Представляете, как не повезло следующей женщине после Наташи? Я же был уверен, что так и надо, поэтому с остервенением сдавил ей соски, от чего сразу узнал, о том, что женщины способны извлечь из себя удивительные звуки, от которых асфальт трескается, и глохнут турбины у пролетающих над головой самолетов.

Наташа встала, спустила трусы и встала раком. Я долго метился и в тот момент, когда мишень была поймана в прицел, хуй предательски сконфузился и замертво упал. И что я только не делал. Оттягивал пичужку и грозился отрезать. Обещал, что если он так со мной поступит, больше ни одной женщины не увидит. Грозился, что приду домой и придавлю гантелей. Бесполезно. Наташа тоже старалась, как могла. Но подлец не ожил. 

Уж солнце встало. Пароход уплыл. Я стоял на пирсе и грустил о том, что жизнь окончена и хуй мой ни на что не годится. Наташа почему-то улыбалась. В кармане аттестат, а впереди такая длинная предлинная жизнь и пачка красного L&M в кармане. И только завтра начнется взрослая жизнь.

А хуй, конечно, еще встанет. ЭлЭм заменит Парламент Лайтс. Тот пароход окончательно проржавеет и устало завалится на правый борт. Первая любовь в третий раз уж выйдет замуж, а я так и не пойму, почему они не любят, когда сжимаешь им соски. Это же так забавно.

(с)week-by-week