Сижу в дайнере в центре столицы. В зал входит девушка: беглого взгляда на неё достаточно, чтобы понять, она – совершенная идиотка, неприспособленная к жизни. И тут же вторая мысль – я готов влюбиться в неё с полтычка.

Где-то 22 года, высокая, стройная, в очках. Взгляд растерянно-праздный, движения замедленные.

Волосы длинные и красивые, но растрёпанные, словно она только что встала с подушки. Хороший брендовый дождевик болтается на ней, как на вешалке: достаточно было чуть-чуть поправить его в плечах и затянуть пояс, смотрелось бы уже вполне стильно. Но ей недосуг или она просто не видит этого.

Девушка пытается сесть за столик напротив моего, но не срослось: эти столы приподняты возвышением над уровнем пола. Наткнувшись на препятствие в виде ступеньки, она замирает, как японский робот-пылесос, наехавший на кресло, после чего медленно разворачивается и задумчиво бредёт по проторенному маршруту обратно в зал, из которого вышла. Выглядит так, словно мыслями она находится где-то другом мире, а в этом просто на автомате гуляет её тело.

Минуты через три её чуть ли не за руку приводит обратно официантка и властным жестом направляет-таки за желаемый стол. Со второго раза ступенька покорена.

Заторможенность чуда позволяет мне в подробностях рассмотреть её ещё на первом подлёте.
Пухлые губки, удивлённо-приоткрытый ротик, ровные зубки, родинка над верхней губой, чуть-чуть смугловатая кожа, бездонный глуповатый взгляд...

Всё мое естество тут же взрывается от сентиментального раздражения и яростного желания.
Я оказываюсь одержим мыслями, как было бы чудесно водить везде за собой такую трогательную нелепость, чтобы по-доброму посмеиваться над её нерасторопностью и властной рукой указывать, где ей будет удобно сидеть, да так, чтобы она приземлялась в кресло с первого раза.

Пока я фантазирую, фея минут 10 смотрит в меню невидящим взглядом. Оно, явно, кажется ей священным манускриптом, написанным тайными знаками инков. Заказывать ей всё равно приходится по картинкам "вот такую штучку" и "какой-нибудь десерт с жидкой начинкой"... Во время заказа официантка смотрит на неё взором, полным проницательного сочувствия, словно видит перед собой простодушного ребёнка или переростка-щенка.

Я искренне наслаждаюсь спектаклем. Воображение без остановки рисует картины, как я, зная наизусть все её предпочтения, мог бы определять в меню с беглого взгляда полный набор блюд, которые ей подходят, чтобы назвать оптимальные для этого времени суток и дня недели...

Правда, в мечтах растерянность и нерасторопность дивы слетали с неё в тот момент, как в спальне гаснет свет. Тогда она превращалась в агрессивное и раскованное сексуальное животное... Почему-то во мне пульсировала неколебимая уверенность, что именно так у нас с ней всё и было бы!

Чёрт, этими мыслями я так раскочегарил себя, что оказался в полушаге от того, чтобы с ней заговорить, но тут она обмолвилась официантке что ждёт "коллег".

Облом! – подумал я, но почти не расстроился, потому что понял: сейчас я стану свидетелем встречи муми-дома – совещания какой-нибудь исследовательской группы социологов или айтишников-лингвистов (облик девушки был отмечен печатью контузии академической средой). Но к барышне через пару минут пришла всего лишь навсего репетитор по английскому языку – жуликоватого вида бабища, которая стала разговаривать с подопечной в стиле "лет ми спик фром май харт".

Моё сладкое луковое горе, разумеется, заказала перед её приходом сет из трёх минибургеров с горячим сыром и беконом. Которые, приземлившись на стол после начала занятия, остались без внимания и стали немедленно остывать, покрываясь на глазах ледяной коркой.

Мыль о том, что моя прелестница будет есть впервые Бог знает за какое время не раньше, чем через 40 минут, холодный бутерброд с заиндевевшими салом, погрузила меня в уныние. Мне потребовалась нечеловеческая выдержка, чтобы не подойти к ним и не сказать: Так, баба-репетитор, сходи покури, выпей кофе или найди в интернете пару статей о здоровом питании. Урок не начнётся, пока я не буду уверен, что это инфантильное чудо поело и запило обед нужным количеством жидкости!

И в этот миг я ненадолго прозрел и задумался: а какого фига, собственно?
Какое мне дело до этого растрёпыша-эльфа?
Чисто гипотетически, зачем бы мне сдался по жизни такой чемодан без ручки?

И, главное, почему идиотки такие привлекательные?

В этом же зале в зоне моего внимания обедают штук шесть молодых женщин – одиноких, решительных и сексапильных. Почему я отношусь к ним просто как к элементам пейзажа? А к очаровательным ножкам этого милого экзотического овоща готов сгрести все богатства мира?!

Вот, сижу, думаю над этими тревожными вопросами, а рядом зудит очередной раунд "лет ми спик фром май харт".
И стоит моему чуду как-нибудь незатейливо поправить чёлку или приоткрыть ротик, напевая "ду-дид-дан", как я плыву...

© peresedov