Гриша (назовём его так) страдал биполярным аффективным расстройством. Хотя, если быть объективным, то страдал он от него чаще по осени и не больше месяцев двух-трёх. Весною, когда заканчивалась интермиссия и наступало состояние мощного подъёма сил, кристальной ясности и небывалой шустрости мыслей — и всё это на фоне отнюдь не по-питерски солнечного настроения — он им откровенно наслаждался.


Любимым гришиным занятием в такие приятные для души деньки было гулять по питерским набережным. Знакомства заводились с пары фраз; публика, что совершала променад вдоль одетой в гранит реки, была настроена благодушна, и ушная лапша развешивалась тоннами — а что ещё Грише надо! Ну, если откровенно — денег бы побольше, чем даёт пенсия по болезни. Домик где-нибудь в тёплых краях. Но лучше — остров. Но это может и подождать, ведь хорошо-то уже здесь и сейчас!


На Стрелке Васильевского острова, где Гриша вис на ушах гостей Северной Пальмиры и не успевших увернуться коренных горожан, его приметил капитан небольшого прогулочного кораблика. Разговорились. Капитан хмыкнул и проставился стаканом медовухи. Послушал Гришу ещё и сделал ему деловое предложение. Дескать, если тебя, мил-человек, со стакана медовухи прёт, как хомячка с кристаллика амфетамина, а давай ты поработаешь у меня зазывалой! Дадим тебе гюйсовку, бескозырку — будешь изображать пьяного матроса!


А если ты, как утверждаешь, ещё и с интернетом не просто на ты, а прямо-таки на «эй-ты-упал-отжался» - это вообще замечательно! На дворе уже Линолеум... то есть, Элениум... да-да, Миллениум, тудыть его в три нолика — а у меня даже сайта завалященького нету! Сделаешь сайт, пойдут клиенты — десять процентов от заказа твои! Только сайт нужен правильный. На разных языках, поскольку туристы, как сам понимаешь, едут сюда отовсюду. Ага, не только на выходные из Финляндии.


Гриша просёк: вот он, путь к успеху! Вот оно, финансовое счастье! Текст был написан за час. Естественно, простым приглашением на прогулки Гриша ограничиться не мог: ну, скучно же! Народ не купится! Поэтому в перечень услуг на борту вписались и румяные обитательницы Смольного института благородных девиц, взятие «Авроры» на абордаж, и выстрел (холостой, конечно) по Зимнему... Чуть больше времени и практически вся пенсия были потрачены в бюро переводов. Зато текст был переведён сразу на многие языки, включая урду и хинди. Секретарём, за символическое вознаграждение, согласилась стать знакомая дама (тоже на инвалидности, но по болезни опорно-двигательного аппарата), а сайт был слеплен буквально на коленке хорошим приятелем, за пару ночей, под гришино побулькивающее «спасибо». И даже попал в топ «Яндекса», поскольку в те годы в зоне «ру» было довольно-таки пустынно.


Предчувствуя потоки килобаксов, Гриша перестал спать и, кроме как о кораблике и о собственном острове где-то в близкой перспекиве, ни о чём другом со своими домашними уже не мог говорить. Те, видя, как стремительно раскручивается маниакальное состояние и как блеск в гришиных глазах прогрессирует в сияние двух безумных прожекторов, пытались его урезонить, советовали возобновить заброшенное лечение, дойти до участкового психиатра — но куда там! В итоге, когда Гриша уже выбрал себе островок в Средиземном море и стал донимать агентство по продаже элитной недвижимости, обеспокоенная родня вызвала спецбригаду.


С санитарами и доктором диалога не получилось: Гриша просто не счёл нужным посвящать их во все этапы своего будущего финансового становления, и просто заявил, что не пристало ему, без пары месяцев мультимиллионеру, в личной свободе стеснение иметь. И, соответственно, не пошли бы они все... обратно на подстанцию! Санитары, естественно, не пошли. Гришу, соответственно, повязали. Гриша соответственно, обиделся. В приёмном покое он затребовал себе стакан воды и невинно хлопнув ресницами, спросил дежурного доктора: мол, а хотите, я для вас Жириновского сыграю? Доктор, пожав плечами, согласился. И санитар, который, как показалось Грише, был особо усерден в его транспортной иммобилизации, получил небольшой освежающий душ — сами же разрешили! После чего госпитализация прошла быстро и без запинок.


Выйдя из больницы, Гриша узнал, что бедную даму-секретаря долго донимали телефонными звонками и вопросами на разных языках, но, поскольку та знала только русский, диалога не сложилось. Впрочем, не складывался диалог и тогда, когда звонивший объяснялся на русском языке: Гришин телефон на время госпитализации остался у него дома, а телефон капитана корабля он своему секретарю так и не дал.

(с) dpmmax