В жизни я перепробовал не так уж много, но и не так уж мало профессий. Был гардеробщиком в бассейне "Москва", уборщиком в школе, учителем в этой же школе, в армии - свинарем и поваром. В роли переводчика-синхрониста я себя попробовал один раз и тоже в армии.
Служил я с 1985 по 1987 годы в стране, которой больше нет, в ГДР, в городе Людвигслусте. И вот однажды утром к нам в минометную батарею пожаловал зам. по тылу, бравый подполковник Доценко.
Нас построили.
-Эй, бойцы, - обратился подполковник к рядовому составу. - Кто-нибудь из вас по-немецки, бля, шпрехает?
На языке Гёте и Шиллера я знал тогда ровно два слова - "данке" и "битте" (ну, "хенде хох" еще), однако зачин истории сулил хоть какое-то отвлечение от унылых армейских буден, и я, не раздумывая, сделал шаг вперед:
- Я знаю, товарищ подполковник!
Пока шли в штаб, Доценко коротко изложил обстоятельства дела:
- Ты, боец, об этом не вздумай сп*зднуть кому-нибудь, но наш, сука, бл*дь прапорщик Винников вчера напился и на спор козу одного ганса вы*бал. А этот ганс, сука, его застукал. И вот теперь пришел в часть, бля, что-то лопочет, а что - х*й разберешь!
В штабе полка нас ждал пожилой, опрятный и очень сердитый немец.
- Битте! - пригласил я его высказаться.
Немец минуты три что-то говорил, помогая себе выразительной мимикой (изображались, насколько я понял, размеры чего-то).
- Если коротко - он недоволен, - перевел я.
- Да я, бл*дь, сам вижу, что недоволен! - рыкнул подполковник, - Чего он хочет-то?!
- Если очень коротко - 100 марок, - на свой страх и риск истолковал я речь нашего союзника по Варшавскому Договору.
- Х*я ему, а не 100 марок! - возмутился Доценко. - Пусть, сука, берет 50 и будет счастлив до усрачки.
С этими словами подполковник достал из своего толстого зампотылского кошелька 50 марок и протянул мне, а я с ласковым, но, кажется, не вполне уместным "Данке" - немцу.
Немец протарахтел что-то злобное, но купюру взял и бережно положил в карман куртки.