Говорят, Черчилль так любил армянский коньяк, что дня не мог прожить без бутылочки 10–летнего "Двина".
— Такую тягу и приязнь к нему испытываю, — жаловался он своей дочери Мэри, — что даже кушать не могу, пока не попробую!
— Папа–джан, — хмурила тугую бровь умница и красавица Мэри, — этот Сталин специально присылает Вам два ящика каждый месяц. Чтобы втереться в доверие и сделать коммунистом!
— Э–э, зачем так говоришь, девочка моя? — сокрушённо восклицал потомок благородного Мальбрука, — Дядюшка Джо (неформальная кличка советского лидера) наш друг! И заруби себе на носу: никогда не опаздывай к обеду, кури гаванские сигары и пей только армянский коньяк!

Уинстон Черчилль и его дочь Мэри, 1943 год, Великобритания.

Говорят, Черчилль так любил армянский коньяк, что дня не мог прожить без бутылочки 10–летнего "Двина".
— Такую тягу и приязнь к нему испытываю, — жаловался он своей дочери Мэри, — что даже кушать не могу, пока не попробую!
— Папа–джан, — хмурила тугую бровь умница и красавица Мэри, — этот Сталин специально присылает Вам два ящика каждый месяц. Чтобы втереться в доверие и сделать коммунистом!
— Э–э, зачем так говоришь, девочка моя? — сокрушённо восклицал потомок благородного Мальбрука, — Дядюшка Джо (неформальная кличка советского лидера) наш друг! И заруби себе на носу: никогда не опаздывай к обеду, кури гаванские сигары и пей только армянский коньяк!
Мэри, офицер Женской вспомогательной службы королевских ВМС, впитывая отцовскую мудрость, лишь грустно качала головой в ответ.
Говорят, Сталин самолично подсадил британского премьера на армянский коньяк в Тегеране. После чего ежемесячно и до конца дней отправлял несколько ящиков (по разным версиям от 2 до 20) в Туманный Альбион.

Невзирая на сгущавшийся мрак "холодной войны" и суровые реалии "железного занавеса". А когда пришло его время, эстафету принял добросердечный Никита Сергеевич, а затем и бровастый красавец Леонид Ильич. До самой своей смерти в 1965 году сэр Уинстон был обеспечен натуральным и полезным продуктом из солнечной Армении. И никакого вам дубового экстракта и искусственных ароматизаторов! Лишь один только раз, то ли в 1947, то ли в 1951, искушенный в напитках англичанин обратился в Москву с претензией: качество "Двина" упало. Оказалось, главный по "бутылочкам" ереванского завода Маркар Седракян загремел в сибирские лагеря, и другу Иосифу пришлось срочно реабилитировать талантливого технолога. Дабы не ронять престиж великой державы. А там и Золотая Звезда нашла своего армянского Героя...
Различные вариации этой занятной истории до сих бороздят просторы интернетов, а фраза про сигары и коньяки и вовсе подаётся фирменным блюдом премьерского красноречия. Но так ли это было на самом деле? Мемуары "величайшего британца в истории" упорно молчат, скрывая истинные предпочтения своего хозяина.
Скорей всего Дядя Джо и впрямь потчевал своих партнёров свежеоткупажированным 50–градусным "Двином", названным в честь древней столицы Армении. Да чем он их только не угощал! Двоюродная бабушка моей жены, благодаря дедушке–моряку, работала в войну в тегеранском посольстве — столы на приёмах ломились. Перед поездкой в Иран Сталин внимательно изучил привычки и вкусы коллег по Большой Тройке. А про страсть Черчилля к хорошей еде, сигарам и крепкому алкоголю помнил ещё по первой встрече в Москве. Наверняка хлебосольный грузин не только приглашал к дегустации, но и снабжал в нагрузку и на добрую память (помнится, Рузвельту с собой "завернули" двухметрового лосося). Но всё дальнейшее сомнительно и ничем не подтверждено. Да и сложно представить себе мстительного вождя мирового пролетариата, регулярно отправляющего презенты бывшему союзнику после его фултонской речи 1946 года. Или, наоборот, воинственного предводителя британских тори (мечтавшего в глубине души стереть Кремль с лица Земли), распаковывающего гостинцы со словами: Боже, храни Королеву и моего друга Иосифа! И вообще злые языки утверждают, что сердце Черчилля было отдано французскому "Hine"...
А вот варпет (мастер) Маркар Седракович Седракян фигура вполне реальная! С ним дружил всесильный Анастас Микоян, а Борис Пастернак писал: Маркар заставил весь мир признать, — коньяк говорит на армянском языке. Отработав главным технологом ереванского коньячного завода с конца 30–х до своей безвременной кончины в 1973, заслуженный дегустатор Союза создал практически всё лучшее, что было в советском коньячном производстве. "Юбилейный", "Праздничный", "Ахтамар", "Отборный", "Наири", "Арарат", "Армения", "Украина", "Одесса", "Васпуракан" — музыка, а не названия. И конечно же 10–летний "Двин": терпкий, душистый, 5о–градусный, — чтоб даже полярники не замерзали на арктической льдине! Правда про сибирские лагеря разговора нет: ссылка молодого специалиста за запрещённую книгу обернулась годом работ на Одесском винзаводе. За несколько лет до Тегеранской встречи. Красивая легенда рушится на глазах, но задумка была хорошей!
Про варпета Маркара многое рассказывают: и Сталина он обманывал, сохранив в войну запас старых купажных спиртов, и на фронте побывал, и ереванский завод спас, отказавшись минировать родные стены. Недаром памятник великому мастеру коньячных дел украшает вход в ЕКЗ, а золотая звезда Героя Соцтруда соседствует с боевой медалью "За отвагу" и французской "Рыцарю дегустации" от знаменитого дома "Камю".
Любопытный факт: история коньячного производства в Армении неразрывно связана с фамилией купцов и промышленников Шустовых. Для интересующихся — компактное информационно–поэтическое продолжение

Я вас люблю, — она сказала:—
Но быть я вашей не хочу,
Вы пьете много...
— Все пропало,—
Подумал я и вот лечу
Домой стреляться иль травиться,
Но надо ж было так случиться,—
Был на моем пути трактир
Под фирмою "Веселый мир".
Пройти не мог я равнодушно:
Здесь всех встречают так радушно.
Хватил я с горя натощак
(Я пью лишь Шустовский коньяк).
И тотчас ум мой прояснился,
И вновь я к милой устремился.
— Вот видите ль... какое дело, —
Сказал я робко и несмело, —
К казёнке интерес иссяк,
Я пью лишь Шустовский коньяк!
Румянец щек... Блеснули глазки...
И шёпот с полной страстной лаской:
— Противный, что же вы молчали?
Ура! Вчера нас повенчали.
Такой романтической белибердой были полны российские газеты начала прошлого века. Хитроумные братья Шустовы продвигали свой новый продукт на мировой и отечественный рынки. Основой их коньячного бизнеса стал маленький ереванский заводик, выкупленный за 50 тыс. рублей у Нерсеса Таурянца. Вскоре к нему добавились кишинёвское и одесское производства спиртов, оснащённые французской передовой технологией, и виноградники в Кюрдамире. И это не считая водочного и ликёрного заводов в Москве. Потомственные купцы и солепромышленники Шустовы споро строили свою алкогольную империю, основываясь на качестве, грамотном маркетинге и массированной рекламе. И вот уже десятки приличных молодых людей приятной наружности устремились по городам, весям и Европам, требовать шустовские коньяки в местных заведениях. Удивленным владельцам винных магазинов и рестораций ничего не оставалось, как заказывать пробную партию. Фирменные логотипы и рекламные слоганы украсили пароходы, дирижабли, конки и трамваи, пресса состязалась в остроумном продвижении бренда на своих страницах. Техника, отработанная Шустовыми со времён их первого водочного предприятия на Маросейке.
Реклама сделала свое дело: о русском коньяке заговорили. Для закрепления успеха в 1901 году образцы шустовской продукции послали на выставку в Париж. Инкогнито, для пущей интриги. Маститое жюри пришло в восторг, единодушно присудив неизвестному производителю Гран–при. А узнав, что винодел не француз, в порядке исключения, даровало основателю фирмы Николаю Николаевичу Шустову, единственному в мире иностранцу, привилегию писать на своих бутылках не "бренди", как это было положено, а именно "cognac". Больше такого в истории не случалось. Всего "русские коньяки Шустова" получили более трех десятков международных медалей.
Все карты спутала Первая Мировая: в России ввели "сухой закон". Шустовское производство, тогда уже официальных поставщиков Императорского двора, законсервировали. А там и революция подоспела с экспроприацией и национализацией. С большевиками договариваться было бесполезно, а вот "свинью" от правительства Республики Армении Шустовы не ожидали. Не получив никакой компенсации, братья сгинули в пучине нового советского порядка. Переработав напоследок все старинные, ещё "таурянцевские", драгоценные спирты.
Их детище превратилось в гордость Советской Армении — винно–коньячный трест "Арарат", под началом бывшего главного же шустовского винодела Кирилла Григорьевича Сильченко.
Именно у него и учился герой нашей второй фотографии — варпет Маркар Седаркян. Подробнее.
P.S. Затянувшиеся праздники располагают к извечной дилемме: быть или не быть? А если быть, то не испить ли нам ещё бургундского? Или армянского!
Хотя, справедливости ради, ныне между 5–летним Араратом и брендовым французским VSOP — пропасть. И не только ценовая.
Ваше здоровье, дорогие друзья!
P.S. Что до любимой дочери Черчилля, весело смеющейся на кдпв: Мэри единственная из пятерых детей премьера прожила долгую и счастливую жизнь, без самоубийств или личных трагедий.

via 101.livejournal.com