Когда морозы начинают крепчать, приходит время зимних забав. Лыжи, коньки, санки. Насмотревшись на детские потехи на горке, двое откормленных папаш среднего возраста тоже возжелали оседлать санки. По их малиновым рожам было видно, что к прогулке они готовились основательно, приняв немалую взрослую дозу для сугрева. Отодвинув своих чад, они принялись трамбоваться на сиденьях. Пристроили меж колен весомые животики, гикнули и понеслись вниз лихими гусарами. Только снежок сзади вьется.
В санках плохо одно - под гору они летят коняжкой, а в гору их приходится тащить деревяшкой. Когда два удалых ездока оказались внизу, санки повели себя как непокорные кони. Никак не хотели взбираться по склону вслед за нетрезвыми хозяевами. Ткнувшись пару раз мордой в снег, самый сообразительный из папаш надел на себя санки как рюкзак, чтоб балансировать руками. Ну, знаете, как дети носят санки? Продевают руки под полозья и - вперед. Но то дети, а не мужики с пузами...
Папаша кое-как влез руками под полозья, доковылял до вершины горы и попытался стряхнуть с себя железного коня. Хренушки! Здоровенное тело извивалось в санках, шарф съехал на бок, шапка на морду. На снегу приплясывало нечто, напоминающее взбесившуюся черепаху-мутанта с криво растопыренными передними ластами.
- Вован, - раздалось урчание из-под шапки, - я застрял!
- Ща, Леха! - товарищ, видя такой казус, отбросил свои сани и ломанулся отдирать транспорт от друга. Облапив санки, он с силой пьяного медведя дернул их. Санки оказались крепкими, чего не скажешь о Лехе. Тело его резко взметнулось вверх, ноги ножницами рассекли воздух. Шмяк! Сочленение человека и металла грохнулось на землю, немножко прокатилось полозьями по снегу и замерло раскорякой в позе роженицы.
- Лех, ты жив? - полюбопытствовал коллега.
То, что Леха живее всех живых, доказала очередь крепких выражений, вылетевших из-под шапки.
- Ща, погодь. Я тебя переверну и освобожу, - с этой благородной целью Вован начал кантовать поверженное тело.
Через пять минут надсадных попыток придать Лехе позу, удобную для съема саней, Вован плюнул и, разозлившись, пнул другана в бок. Лекарство подействовало. Леха разом перевернулся на живот, встал на четвереньки, затем резво вскочил на ноги и пообещал коллеге:
- Да я те! Ща так пну, кишки по снегу разлетятся!
Видно, Вован постеснялся, что люди будут рассматривать его кишки на снегу. Поэтому, для начала, просто и незатейливо послал друга лесом. Затем забежал за спину и вцепился за санки. Леха попытался вывернуться и достать оппонента кулаком, но противник оказался крепким, и хорошенько развернуться добру молодцу не удалось.
Ситуация была патовая - держать нельзя отпустить. Ставьте запятую, где хотите. Хотя Леха был и скован санями за спиной, но представлял из себя существо злобное и неадекватное. Но Вован оказался гением пьяных разборок. Крутой склон горки был отделен от улицы перилами. Он подтащил пятившегося ракоходом и махающего своими коряками Леху к перилам, заклинил на них санки и ехидно поинтересовался:
- Ну, давай, чо ты там хотел?
Картинка бьющегося в истерике мужика, прилипшего спиной к перилам, как муха к ленте, никого не оставила равнодушным. Постепенно неравнодушных собралось много. Народ ржал и снимал действо на телефоны. И, странное дело, почему-то никто не спешил помочь бедному Лехе выйти из клинча. Очевидно, действовали по принципу: "не я его клеил, не мне и отдирать". Может, не хотели портить сюжет. Или, может, потому что этот Черепашка-ниндзя грозил совокупиться с видеоператорами и зрителями куда ни попадя. Хотя в данный момент он не мог попасть даже пальцем себе в ноздрю, в его словах слышалась мрачная решимость.
Когда энергия Лехи начала убывать, стоявший поодаль Вован извлек из толпы парня поздоровее и скомандовал:
- Снимал? Теперь плати за фото, помогай. Будем этого омара выковыривать! Хватайся за панцирь, да от клешней держись подальше! А я спереди тянуть буду!
Вдвоем они живо освободили раба санок из оков. Только вот стоять самостоятельно он уже не мог, ноги подкашивались.
Вован связал сани паровозиком, усадил страдальца, впряг своих и Лехиных ребятишек и, придерживая друга за плечи, направил караван в наступающие зимние сумерки.
Хватит, накатались! Пора вернуть отца в семью, ибо настоящий друг всегда возвращает приятеля туда, откуда взял.