Дело было в конце 90-х. Получала я профессию, без отрыва от производства, то бишь заочно, в пединституте города Ярославля. Училась со мной в группе девушка под 30, работающая преподавателем архитектурного отделения местного строительного техникума. 

Была она такая выразительно-типичная училка: в теле, с печальным взглядом за круглыми очками, длинной косой через плечо, отличалась неторопливостью движений и категорически правильной речью. 

На обеденном перерыве поделилась она как-то о наболевшем.

Жила она с мамой (работала та библиотекарем в школе) на окраине города. За их домом сразу начинался пустырь. И повадились на этот пустырь приезжать пара-тройка машин местной молодой гопоты. Под вечер. Часиков так с 22-23. Для ремонта или чтобы свои калымаги помыть. И, естественно, огласить окрестности своими музыкальными предпочтениями. Так могло продолжаться до глубокой ночи.

Связываться с ними побаивались. Поэтому компашка в один прекрасный вечер оборзела до такой степени, что часа в 3 ночи врубили нечто из репертуара Коррозии металла на полную мощность.

Мама нашей героиней (а жили они на 3-м этаже) вышла на балкон и предельно вежливо, насколько может библиотекарь, просит угомониться, потому как в доме много пожилых людей и маленьких детей, а уже поздно.

Гопники, с хохотом, популярно, не выбирая выражений, охарактеризовывают пожилую женщину и под конец посылают её на х*й.

Та, хватаясь за сердце, удаляется пить валидол в глубь квартиры под довольный гогот мелких уродов.

Через минуту на балконе появляется в батистовой ночнушке до пят моя одногруппница с охотничьим ружьем покойного отца в руках. Поправив свои очки училки на переносице, она отточенным движением вскидывает ружьё наизготовку и в звенящей тишине вежливо спрашивает:

- Это кто сейчас мою маму на х*й послал?

Наверное, даже Шумахер так быстро в машину не запрыгивал, как эти гопники. Больше они на пустырь не приезжали.