Его звали Равиль. Рост под 190. Широченные плечи. Руки длинные, с ладонями, способными без усилия охватить баскетбольный мяч. Спокойный, даже заторможенный, хотя, если взрывался, становился быстрым, вертким… и очень опасным. И это чувство опасности ощущалось всеми, кто находился рядом. Наверное, поэтому рядом обычно было пусто.
Его не боялась только детдомовская малышня. Они к нему бежали жаловаться на обиды, делились радостями, требовали добиться справедливости. Может, поэтому Равиль и стал «смотрящим по детдому». Даже директор - дама с большими претензиями - смирилась с существующим положением. Она как бы не замечала существования «параллельной власти».

Он не учился вообще.

— Расписываться я умею. Читать я умею. После детдома отправят в строительное училище. Буду каменщиком. Скажите, зачем мне ваша история?

Тоже самое он говорил всем учителям. В общем, какой-то монстр: без эмоций, желаний, потребности к общению.

Я тоже долго заблуждался по отношению к нему, пока случайно не стал свидетелем одной сцены:

— Бегу в воскресенье на работу. Забыл очередные бумаги, которые к понедельнику надо сдать начальству. По улице навстречу мне идет Равиль, а рядом маленькая, худенькая женщина. В стоптанных туфлях, сильно потертом пальтишке… и чудовищно спитым лицом. Подняв голову, она что-то говорит Равилю, оживленно размахивая руками, в одной из которых «авоська» с торчащим из нее бананом. А Равиль… Равиль ей улыбается! Так ласково и даже нежно.

Я здороваюсь с Равилем. Он СМУЩАЕТСЯ! А женщина, быстро поворачиваясь то ко мне, то к нему, спрашивает:

— Равильчик, а это кто?

— Мой учитель истории. А это мама, Сергеич.

У женщины становится испуганное лицо. Я понимаю, что она ожидает очередного выговора за сына, за себя. И я сам, не знаю почему, начинаю рассказывать ей, какой Равиль хороший, — и она начинает плакать.

Потом мы расстались, и я успел заметить, как Равиль помог ей сесть в трамвай и подал авоську с бананом. Уже позже я узнал у других ребят-детдомовцев, что мама приезжает к Равилю по воскресеньям, а он всю неделю откладывает все «вкусняшки», которые им дают, и отдает маме.

Сегодня Равиль работает на стройке каменщиком. У него семья, уже дочка есть. И я знаю, что у него все будет хорошо. Потому что хорошо помню, что он мне сказал после вручения аттестата, когда я стал ему говорить о том, что у каждого человека должна быть мечта, ну и тому подобное.

Он мне сказал:

— Я не мечтаю, а твердо знаю, что никогда не буду пить, как мама. И никогда мои дети не будут жить в детдоме.