Когда тебе 53, и в метро ты вдруг встречаешься взглядом с нестерпимо хорошенькой дамой лет 25–ти, в душе и организме образуются две взаимоисключающие волны: удочерить на месте и что–нибудь подкатить.

Вставая сегодня утром с кровати, ты сделал не два движения, а двенадцать, пять из которых принесли боль, а одно испортило воздух.

Поэтому, как воспитанный реалист ты мгновенно переключаешь свет своих очей с дальнего, который видит сквозь свитер, на ближний, пригодный для ориентирования среди бесполых и престарелых. И с достоинством отводишь в сторону очки с колотящимися о линзы глазами.

Но успеваешь заметить. Что пронзительная красота тоже тебя увидела.

И поправила прическу, легкую пепельную бурю над огненными губами такой формы, что Анджелина забросала бы весь угол окурками.

Из богатого книжного и кое–какого своего опыта ты знаешь, что этот жест — невольная реакция женщины на привлекательного самца.

И на мгновение мертворождается надежда.

Что ты и она чисто теоретически могли бы механически так возвратно–поступательно дополнить друг друга, что постучали бы не только снизу, но и через этаж.

Краткое видение вызывает обильное потоотделение.

Это защитная реакция лысины, чтобы кепочка прилипла, не слетела, и она не поняла, что ты — прекрасно помнящий Брежнева пожилоид.

Есть ракурс, под которым ты выглядишь моложе, все дело в этом.

Есть время года, когда бес пытается выломать ребра клетки.

Весна.

Когда веснуется все живое, а все еле живое начинает хлопать себя по складкам в поисках пестиков и тычинок.