Звонок из дежурки разбудил Пашу глубокой ночью. Изнасилование, говорят, у нас тут – приезжайте, товарищ следователь, разделите вместе с нами горе потерпевшей. Так как по графику дежурств разделять горе была очередь именно Пашина – делать нечего. Тихо матюгаясь и стараясь не разбудить жену, оделся, подхватил папку и пошел к машине.

Уже на лестнице позвонил руководитель отдела, и в мягкой, ненавязчивой форме попросил не рубить шашкой сгоряча, присмотреться повнимательнее: а вдруг там и вовсе изнасилования не было, например. А то и без того, знаете ли, столов под бумагой не видать, семьи отцов в лицо не узнают, а клавиатуры к концу дня дымиться начинают. Паша на службе был не первый год, незадолго до описываемых событий получил свою четвертую звездочку, и сам все прекрасно понимал. Клятвенно пообещав сделать все по уму, и без нужды на себя и коллег дополнительный геморрой не вешать, положил трубку.

В кабинете угрозыска к моменту его прибытия было весело. Девочка потерпевшая, типично блядской внешности, заигрывала с операми, стреляла у них сигареты и намекала на то, что чай – это, конечно хорошо, но вот если бы чего покрепче мальчики налили, то она прям будет вся такая, как им надо. Закравшиеся сомнения окончательно оформились уже через пять минут разговора: изнасилования не было, а был лишь факт неоплаты услуг сексуального характера.

Стояла тем вечером девочка на улице, скажем, Заградительной, и зарабатывала себе на помаду. Где минетиком за пятихатку, а где и по полной программе – как клиент пожелает. Подъехал гражданин на автомобиле Хонда ЦРВ, обратился за полным комплексом услуг, каковой и получил согласно прилагаемой спецификации. Однако расплатиться отказался, сославшись на тяжелую экономическую ситуацию в стране и хроническую невыплату заработной платы, после чего работницу секс-индустрии из машины выкинул и поехал себе дальше. Но она глазастая оказалась, и обидчивая вдобавок – номер и марку машины запомнила. А уж где ближайший отдел находится, этой категории населения рассказывать не нужно – сама, без 2гис нашла.

Пришла в околоток, предварительно размазав слезы по щекам, добавила жалобности в голос и очаровала сначала дежурного, а потом и дежурного опера, который взял с нее объясняшку. Так, мол и так, шла себе вдоль дороги из магазина, подъехала автомашина, затащил меня злодей вовнутрь, изнасиловал и, слава богу, живой оставил. Марка такая-то, номер такой-то, прошу незамедлительно найти и покарать по всей строгости закона.

Опер по молодости лет и отсутствию рядом старших товарищей, уже предвкушая раскрытие тяжкого преступления в течение дежурных суток, подвоха не почуял. Заяву зарегистрировал, владельца автомашины установил и в течение двадцати минут вместе с экипажем ППС в обезьянник его и доставил – благо жил злодей в пяти минутах от отдела. После чего радостно сообщил проснувшимся коллегам, что он молодец, и вообще.
Энтузиазма коллеги не разделили – ибо расклад был, как говорится, налицо. Вот примерно в этот момент Паша к коллективу и присоединился. Руководитель как в воду глядел – износом и не пахло. Однако девочка заняла позицию неожиданно жесткую: или этот контрацептив штопаный платит мне 200 тысяч, или я стою на своем, и заявляю об износе. Акт был, был с ним, был без согласия, синяки найдутся – обратное не докажете. И в каком-то смысле она была абсолютно права. Перед Пашей встала нравственная дилемма.

С одной стороны, можно просто забить болт, опросить ее под возбуждение, направить на СМЭ, возбудиться и без особых моральных терзаний прилепить мужику лет пять. За жадность. Но такое поведение, во-первых, плохо сказывается на карме, а во-вторых, "и так столов под бумагами не видно". Значит, нужно искать другой вариант. А другой вариант девочка предложила сама – получит она свои деньги, а там уже как-нибудь извернемся и поработаем на отказной. Поразмыслив, Паша выбрал вариант номер два – что и сыграло с ним впоследствии злую шутку. Похерил бы свою совесть – целее был бы.

Доставленный в отдел гражданин отпираться от факта половой связи не стал что не заплатил - признал, и сам спросил: можно ли как-то решить вопрос. Паша, дабы уберечься от возможных обвинений в корыстной заинтересованности, на десять минут оставил девочку с гражданином наедине, а когда вернулся – были они не разлей вода. Сумма его устроила, девочка уже в мыслях начала ее тратить, и вопрос был только в гарантиях. Паша, максимально аккуратно выбирая формулировки, предложил гражданам освежить память о событиях, имевших место быть этой ночью, на протяжение, скажем, трех дней. А через три дня опять всем вместе уже у него в кабинете встретиться и окончательно определиться с версиями событий. Но вот девочку на СМЭ все-таки отправил. А как же – порядок есть порядок.

Дальше все начало развиваться непредсказуемо. Когда первая эйфория от такого легкого разрешения вопроса у мужика поутихла, стало ему казаться, что платить какой-то шалашовке за свою свободу две сотни – это непозволительное расточительство. У него же все-таки жена, детей в школу собирать нужно – а она и сама заработает. Но вот как бы вопрос с перспективой уголовного дела решить? Да все же просто. Достаточно сказать, что следак вместе с проституткой с него, честного гражданина, деньги вымогают. Угрожая перспективой уголовного преследования. И на второй день пошел гражданин в местное УФСБ, жаловаться на беспредел следственных органов. Где встретил полное понимание и заботу.

Паша подобный вариант, само собой, рассматривал. Как с вероятностью исчезающе малой, но все же – и потому в день встречи отзвонился девочке и попросил ее притаранить вечером на встречу бутылку коньяка. Рублей за пятьсот – а то работа тяжелая, весь в делах, в магазин сходить некогда. Девочка, конечно же, согласилась – но из врожденной жадности перепоручила эту задачу "насильнику". Так и сказав ему, что впоследствии было установлено в ходе изучения ПТП: "Капитану конины возьми пузырь, только чтоб не сильно фуфловый". Он, конечно же, взял.

Вечером на третий день мужик, заряженный операми мечеными деньгами и аппаратурой, нарисовался в следственном отделе. Встретился с девочкой в коридоре и напрочь забыл все инструкции. Она требовательно протянула руку к сумке, и он ее на автомате отдал. Распоряжаясь уже как у себя дома, она ему кивнула на кресло в коридоре: "посиди, мол, здесь пока". Зашла в кабинет, вытащила бутылку, отдала следаку, тот ее убрал в стол, и тут в кабинет залетели доблестные чекисты.

Пояснения Паша давал простые и очевидные: да, был проблемный материал с изнасилованием, опрашиваемые ссылались на плохую память, попросили время повспоминать. У меня на разрешение материала 30 суток есть, торопить их не стал. СМЭ, как полагается, назначил, чин-чином. Вот что попросил заявительницу мне за коньяком в магазин зайти – здесь да, был не прав, конечно. Ну так я вот уже деньги приготовил ей отдать, не за бесплатно же, верно? Готов понести дисциплинарное взыскание, на крайний случай.

Вырисовывался для чекистов и следака из управы, приехавшего крепить коллегу, качественный тухляк. В ПТП между следаком и девочкой ни слова о деньгах не было. Деньги были переданы ей, следак к ним не прикасался, да и девочка стояла на своем: с капитаном на бабки не договаривались, дал время подумать и определиться, делить с ним сумму не собиралась, предложения такого он не высказывал.

А вот мужик начал понимать, что дело пахнет керосином... Потому что смена следователя как таковая вопроса с заявлением девочки не решает. А ведь денег он ей не заплатил. А в материале пока только одна ее объясняшка, которую она давала оперу с самого начала. Начало, в общем, до него доходить, какую глупость он сотворил.
Руководителем следственного управления был тогда человек, скажем так, не сильно умный. Попал в регион, по большому счету, случайно – и рассматривал его как промежуточный этап в карьерной лестнице к большим и расшитым золотом звездам. А тут как раз очередная кампания по борьбе с коррупцией – и на момент, когда опергруппа в кабинете у Паши появилась, уже было возбуждено уголовное дело по факту вымогательства взятки. Деваться некуда – нужно избирать следаку меру пресечения.

Суд просили о страже, но в страже суд отказал, и отправил Пашу под домашний арест. С семьей, так сказать, побыть, пообщаться. А вот кадры управления побежали впереди паровоза и, пока он был на домашнем аресте, провели по-быстрому служебную проверку. И Пашу уволили. За дискредитацию всего, что только можно дискредитировать. Стал вот так бывший товарищ старший следователь ждать суда...

Год ждал. А проблема заключалась в том, что в суд никто этот тухляк направлять не хотел – ибо оправдательным приговором пахло, как дерьмом у деревенского сортира. Прокурор обвинзак подписывать отказывается – ибо ему за косяки смежников тоже никакого интереса выхватывать нет. Стали думать, что делать – и в ходе пристального изучения всех уголовных дел и материалов, что вел Паша на протяжение последних пары лет, обнаружили нарисованную подпись на протоколе допроса – сроки горели, пришлось изворачиваться. Обычная практика – но ведь это же СОСТАВ!!! По-быстрому возбудились, дела соединили, обвинение перепредъявили, исключив из него взятку, и с чистой совестью отправили в суд дело о фальсификации по ч. 2 ст. 303 УК, предусматривающей наказание до 5 лет лишения свободы. Без нижней планки наказания, что немаловажно.
Но ведь и Паша тоже не просто так дома сидел. К концу первого года своего домашнего ареста он направил жалобу в органы прокуратуры, в которой пояснил, что полагает свое увольнение незаконным и необоснованным. Служебную проверку провели с косяками, его не опросили, с результатами не ознакомили – так что, не восстановить ли следственному управлению Пашу в занимаемой должности, например? И не выплатить ли ему денежные средства за вынужденный прогул? Не говоря уже о компенсации морального вреда, который он испытывал, будучи отлученным от родного следственного управления, которому отдал не год и не два своей молодой жизни?

Прокуратура, очень нехотя, дала заключение об обоснованности Пашиных претензий, и в судебном процессе его представителя поддержала. Суд, сломленный натиском, Пашу на работе восстановил, вынужденный прогул посчитал, а вот компенсацию морального вреда выписал лишь в размере 3 000 рублей. Ну да и хрен бы с ним, на самом деле, с моральным вредом. Там и по компенсации сумма вполне себе получалась. Апелляционная инстанция решение райсуда засилила, и спустя пару недель после этого на Пашину карточку упали деньги. Оплата за домашний арест, можно сказать.

Стоит отметить, что, находясь в статусе отстраненного от исполнения обязанностей сотрудника, Паша получал зарплату от управления еще 8 месяцев, пока знакомился с делом и пока шел суд. И еще четыре месяца, пока не пришло решение апелляционной инстанции, которая утвердила приговор: 1 год 3 месяца лишения свободы. А за пару недель до вынесения решения апелляцией Паша уволился по собственному желанию, не дав злобным гномам из кадрового подразделения вновь испоганить ему трудовую книжку.
Как мы помним, в соответствии с положениями ст. 72 УК и 109 УПК, срок, который лицо отбыло под домашним арестом, засчитывается в срок лишения свободы день в день. Таким образом, Паша по итогу оказался абсолютно свободным человеком, но с судимостью. Так как он совершил преступление средней тяжести, то и судимость там гасится очень и очень быстро... Можно сказать, что отделался за свою доброту малой кровью. В настоящее время Паша – частнопрактикующий юрист. Вполне успешный, нужно сказать. А упоминание его имени в управлении вызывает среди кадровиков нервный тик и непроизвольное мочеиспускание.

Но что же было с незадачливым товарищем, который так не любит платить за оказанные услуги, спросите вы? А догадайтесь с трех раз. Девочка очень обиделась и остановилась на своих первоначальных показаниях. Категорически. Да и следователи, мягко говоря, после всех проделок гражданина, ни малейшего сочувствия к нему не испытывали. Посему следствие прошло быстро, обвинзак утвердили без проблем, и получил любитель халявной пиздятинки свои четыре с половиной года лишения свободы. Ибо не зря сказано: скупой платит дважды. Особенно, если виноват. Заплатил бы еще тогда, на улице Заградительной, несчастные полторы тысячи рублей честно отработавшей девочке, и жил бы себе спокойно.

Какая же из всего этого следует мораль? Да очень простая. Во-первых, пользоваться услугами проституток – небезопасно. Во-вторых, если пользуешься – плати. В-третьих, если тебе идут навстречу – не нужно считать себя самым умным и пытаться прощемиться между еб...ых.

И еще, как вы думаете? Часто теперь коллеги Паши будут проявлять понимание и пытаться разрешить ситуацию в обход установленной процедуры? Если можно просто сделать по закону, и не париться. То-то и оно.

via yaplakal.com