Есть такая традиция в больницах - ходить на вскрытие умерших пациентов (к счастью, случаев, что чукча умер во время вскрытия - не было). Это мероприятие преследует несколько целей. Во-первых - уточнение правильности диагностики, следовательно правильности проведенного лечения, во вторых - был ли летальный исход предотвратим или нет, в третьих - извлечение из всего этого выводов и понимания - что было не так, и почему не удалось спасти этого конкретного человека. И соответственно - применение этих знаний в дальнейшем. Действо сие малоприятное, что в визуальном плане, что в обонятельном. Поэтому никто не любит ходить на вскрытия. Нам, в силу своей специальности, это приходится делать регулярно. Обычно, приходит заведующий реанимационным отделением, иногда кто-то из реаниматологов, бывает руководство заскакивает. И вот в какой-то момент, руководство обнаруживает и осознает, что молодые специалисты не посещают анатомический театр и не напитываются знаниями и опытом. На очередной планерке гневно вещается об этом с трибуны и в приказном порядке дается распоряжение - всем быть на вскрытиях! Под роспись! Иначе - кары небесные, ну и по зарплате ударит. 
И вот, в очередной раз приглашают нас в патологоанатомическое отделение. Мы с начальником, закурив, не торопясь идем. Чего торопиться то, кроме нас никого не будет. Заходим, открываем дверь в секционный зал.... А там... Толпа народа вокруг стола, все внимательно рассматривают богатый внутренний мир, и делают вид, что что-то понимают. А среди всего этого возвышается наш патологоанатом. Женщина весомая, этакая мечта Рубенса, с валькириями в роду.
Надо сказать, что патологоанатомы - специальность, в которой есть дефицит человеческого общения. Сидят они у себя в морге, в микроскоп смотрят, иногда вскрытия делают, беседуют с безутешными родственниками. Коллеги их недолюбливают и побаиваются. В связи с этим, когда народ приходит на секции, это их радует. Побыть в центре внимания, поговорить, унизить коллег при случае, ткнуть носом в ошибки, в буквальном смысле.
Так вот возвышается она над всеми. В правой руке у неё сердце, вознесенное к потолку, в левой - нож, которым она указывает на это самое сердце. В общем, Данко, в очень странной постановке. И трагическим голосом вещает. Вот! Видите!? Видите характерные изменения?!! Вот оно!!! Сердце алкоголика!!!
Начальник грустно смотрит на это и изрекает: да, сердце алкоголика - большое и доброе. Разворачивается и уходит. Немая пауза. 
Как я выскочил и не заржал сразу, мне не ведомо. Выбежав из морга, хохотал несколько минут, а рядом стоял начальник с печальными глазами и спрашивал - чо ты ржошь, как конь педальный? А? И тебя сия чаша не минует. И меня... 
Потом ехидно улыбнулся и сказал: а еще там - печень алкоголика, почки алкоголика, легкие алкоголика, кишечник алкоголика, в общем, весь комплект алкоголика. 
И уже похохатывая вдвоем, мы пошли спасать тех, кого ещё можно спасти.