Сидим мы у него, значит, отмечаем. Водка – рекой, а закуска – черствая четвертинка хлеба, полстакана растительного масла и соль. В общем, все как обычно у студентов, даже состоятельных. Накачались настолько, что вели беседу за теорию государства и права – под руку попались учебники, которые валялись у него по всем углам и покрывались пылью большую часть времени. Вдруг стук в дверь.

На пороге стоит Мишкина (назовем его так) однокурсница, Настя.

- Миша, привет. У тебя совсем случайно не завалялось учебника профессора Хренпомнюкакова? Надо к зачету готовиться, а библиотека сегодня не работает.

Миша, покачиваясь, отвечает:

- Где-то валялся, заходи. Чаю нальем. Или водки – чего хочешь?

- Нет, ты что! Зачет же. Я на три минуты, только за учебником.

- Но ты все равно зайди, чего на пороге стоишь.

Настя проскальзывает в коридор и подчеркивает еще раз:

- Я на три минуты. Опережая события отмечу, что ушла она только через трое суток… Но не в ней дело.

Дальше начинается какое-то совсем уж разнузданное веселье, о котором сейчас вспоминать весело, но стыдно. Хотя в принципе, я признателен судьбе, что такие моменты в моей юности случались… Да-с.

В какой-то момент водка заканчивается, а настроение еще нет. Соскребаем остатки денежного жирка со своих карманов, получается рублей 300, что по тем временам довольно приличная сумма для продолжения пьянки. Я сгребаю эти монеты и бумажки и выхожу в магазин. Время – два часа ночи. До закона про 23:00, слава Богу, еще шагать и шагать, зато ларьки наоборот, в шаговой доступности, поэтому проблем никаких.

Надо заметить, что ларек был в ста метрах от подъезда, а между ними еще один жилой дом. Расположен параллельно нашему, но гораздо короче. То есть по дороге в ларек нужно было по небольшой дуге обогнуть его торец. На дворе никого, тишина мертвая, поэтому я как был, в трусах, шлепках и рубашке, иду, спотыкаясь, в обитель зла. Там набираю три бутылки водки, три пачки сигарет, два пакета чипсов и пару литров «Аяновской» газировки. Справедливо рассуждая, что без закуски обойтись можно, а вот без водки – никак. Сгребаю все это с прилавка и плетусь обратно. Огибаю в обратном направлении соседний дом, выхожу на прямую к нашему подъезду и… В лицо мне бьет звуковая волна такой силы, что я невольно приседаю:

- Mortal Combat! Тыц-тыц-тыц, ты-ды-ры-тыц-тыц-тыц! Поколение 30+ наверняка помнит эту навязчивую композицию из одноименного фильма. И хотя я изрядно пьян, прихожу в ужас: вокруг дома на сотни квартир, микрорайон спальный, тишина полная, а тут такое. И звук явно несется из наших окон, которые, кстати, находятся на первом этаже. Бегу к подъезду, стараясь не растерять водку и чипсы.

Еще до того, как я открываю подъездную дверь, слышу, как «Морталкомбатовскому» гонгу в такт кто-то подыгрывает по листовому железу. Открываю подъезд, где от уличной двери до квартирной – буквально четыре-пять ступенек: квартира сразу направо, т.е. последняя на первом этаже. Вижу, как туда изо всех сил стучит какая-то тетка лет сорока – сорока пяти с перекошенным от злости лицом. Как раз в тот момент, что я захожу в подъезд, квартиру открывает Настя и невозмутимо, правда пьяным взглядом, смотрит ей в глаза.

- Вам кого? – своей невинностью вопрос поверг меня в истерику прямо на месте. Но я стою, жду, чем закончится.

- Б…дь, позови хозяина!

- Извините, он не может подойти, он спит.

Тетка задыхается в припадке ярости и облокачивается на правый косяк (петли двери – на левом):

- Что ты мне врешь, тварь! Зови хозяина!!!

- Я не могу его позвать, он спит, - повторяет Настя с достоинством.

Как раз этот момент я выбираю, чтобы пролезть под рукой соседки вместе со всем своим грузом. Чувствую, как ее взгляд впивается мне в спину, и водка под ним едва не плавится. Оставляю Настю разбираться с соседкой, а сам залетаю в зал.

Там перед музыкальным центром стоит на четырех конечностях Миха и мутными глазами смотрит на его ЖК-экран. Центр – Aiwa, помню, что очень дорогой и качественный: перед его колонками роняешь ватку во время таких вот экзерцисов, и ватку отбрасывает метра на три.

В общем, центр на полу, Миша перед ним, пытается попасть пальцем в какую-то кнопку.

- Миха, ты с дубу рухнул? Время видел?

Миша поднимает глаза и говорит:

- Часов восемь, а что?

- Идиот, время два ночи. Вырубай к черту музыку.

- Зачем? Не надо. Сейчас найду «Сепультуру» и будет дискотека.

Мои уговоры и даже немножко силы результата не дают: Миша сильно хочет дискотеки. Я плюю на это дело и говорю:

- Да и хрен с тобой, мне-то что. Ментов к тебе вызовут.

- Я сам мент, мне покер.

Иду на кухню, наливаю водки, выпиваю, чтобы хоть немного успокоить совесть. Каким-то образом Настя отшивает соседку, захлопывает дверь и присоединяется ко мне. В зале буйствует Миша, который подключил микрофон и орет в него:

- Соседи, просыпайтесь! Сейчас будет дискотека! По вашим просьбам играет вокально-инструментальный ансамбль «Сепультура».

Потом из зала доносится рёв «Бибока карагем фавела» - что-то в этом роде, уже подзабыл слова. Мы с Настей делаем фейспалм, ожидая всяческих кар от благодарных соседей, и пьем водку. Взять Мишу под контроль не удается даже с пятого раза. Ждем развязки.

Она наступает минут через 20, когда в квартиру стучат в такт уже не музыке, а небесному грому. Приехала тогда еще милиция. В квартиру заходят трое в форме, ставят нас всех строем и, посмотрев на удостоверение практиканта прокуратуры, которое Миша не преминул достать, начинают отчитывать. В общем, обошлось, конечно, но лично мне было весьма стыдно.

В таком режиме проходит почти трое суток, в течение которых через наши желудки прокачивается литра по три водки, но почти ни грамма еды, не считая той самой четвертинки, двух пакетов чипсов на троих и бог знает скольки стаканов чая. Про свои лекции (я на филфаке) и зачеты все трое благополучно забывают.

Наступает утро третьего дня. Настя наконец-то уходит, а мы собираем по всей квартире бычки, потому что на сигареты денег уже нет. Сворачиваем козлиные ножки, думаем, как быть. Во рту жестокий сушняк, руки трясутся не столько от похмелья (мы еще молоды и полны сил, и способны не на такое), сколько от голода, а денег – ни копейки. Предлагаю:

- Поехали к сестре моей бабушки, она на правом берегу живет. Железно покормит.

Слава богам, в те времена проезд на муниципальном транспорте был бесплатным для студентов, поэтому мы часа за три добираемся через весь город к цели. Конечно, двоюродная бабушка ставит на стол огромную кастрюлю борща, сковородку жареной картошки, режет сала, огурцов – как в лучших домах Лондона и Парижа. Кайф, к слову, неописуемый.

В полном моральном и физическом удовлетворении мы выходим на балкон бабушкиной хрущевки покурить (бабушка тоже курит и делится сигаретами). Балкон – над утопающим в зелени патриархальным двором, внизу – еще старые советские столики, за которыми сидят компании пенсионеров, играют в домино и шахматы. У подъездов – старушки, которые явно ведут беседы про девчонок-проституток и юношей-наркоманов, но поскольку мы этого не слышим – с виду тоже все мило.

Миша мечтательно улыбается, смотрит на все это благолепие и говорит:

- Как хорошо здесь, на правом берегу.

- В каком смысле?

- Посмотри, как соседи в домино играют, в гости, наверное, ходят, да и вообще – любят друг друга.

- А на левом что, не так?

- Нет, на левом соседи нервные какие-то все, ненавидят всех вокруг…

- Всех?

Пауза.

- Не, ну меня точно ненавидят.

Сейчас Миша в Москве, большой чин. Живет в ведомственной квартире. Надо как-нибудь поинтересоваться, как там у него с соседями отношения.