Второго мая 1944 года офицер британской разведки встряхнул свежую The Daily Telegraph и приготовился отдохнуть минутку-другую за чтением новостей. Известия были достаточно однообразными – война, война и еще немного войны. Поэтому разведчик быстро пролистал издание до последней страницы и сосредоточился на кроссворде. Однако отдохнуть ему так и не удалось – ни минутку, ни другую, ни третью. Внимание не названного историей агента привлекло загаданное слово 17 по горизонтали «One of the U.S.» («Один из СШ» – то есть Соединенных Штатов Америки). Ответ предполагался однозначный – «Utah» (Юта). Вроде бы ничего странного в этом слове не было, если не учитывать, конечно, что примерно через месяц союзники планировали высадить 156 000 солдат в Нормандии, а один из секторов вторжения носил как раз кодовое название «Юта». Ты параноик, ты просто себя накручиваешь, больше позитива, – сказал себе офицер, но за новыми выпусками Телеграфа решил всё же последить. И правильно сделал, потому что через двадцать дней, 22 мая, кроссворд предложил отгадать слово «Омаха» – как вы догадались, так назывался еще один сектор нормандской операции. Офицер напрягся, а заодно и напряг коллег-контрразведчиков, хотя резких движений пока никто не делал. Когда же 27 мая, 30 мая и 01 июня в кроссвордах появились соответственно слова «Оверлорд» (название всей стратегической операции по освобождению северо-запада Франции от немцев), «Малберри» (искусственная гавань для временных береговых конструкций во время высадки) и «Нептун» (морская фаза Оверлорда), в MI5 забили тревогу.

Директора школы Strand School и по совместительству составителя этих злосчастных кроссвордов мистера Леонарда Сиднея До (Leonard Sydney Dawe) забрали на допрос, где очень вежливо попросили больше не шпионить против Британии и, если можно, сдать всех своих подельников. Однако после дли-и-ительного допроса с пристрастием контрразведчики пришли к выводу, что никакой Леонард не шпион, а вся эта история – чудовищная, конечно, но всё же случайность. Только годы спустя общественность узнала, что совпадение было не совсем совпадением. Оказалось, что господин директор имел привычку интересоваться у своих учеников, какие слова они хотели бы включить в очередной кроссворд. А ученики делились теми словами, которые слышали в разговорах американских солдат, расквартированных рядом со школой. Так «кодовые названия» и попали в одну из самых популярных английских газет накануне масштабнейшей военной операции всех времён. В итоге всё обошлось – высадка состоялась, за морской операцией «Нептун» последовала наземная «Кобра» и союзники открыли второй фронт в Европе. Только вот у Леонарда До с тех пор почему-то стало чуть больше времени уходить на составление кроссвордов.

Это не единственный случай, когда неаккуратно оброненное слово могло нарушить целостность кожных покровов человека. В сегодняшнем «долгочите» расскажем о специальных языковых паролях, помогающих распознать, кто свой, а кто чужак – шибболетах. Нет, если вам не интересно, как бараний горох, зелёный сыр, петрушка и фонетика влияли на продолжительность жизни в разных странах мира в разные периоды истории, то, конечно же, закрывайте пост. Мы даже отвернёмся, чтобы вам было легче уйти, не дочитав. Решили остаться? Ок, тогда давайте разберёмся для начала, что за зверь такой этот самый шибболет.

Итак, шибболет (ивр. , «колос» или «поток») – библейское выражение, обозначающее характерную речевую особенность (например, слово, но чаще звук), по которой можно идентифицировать человека или группу людей. Это своего рода опознавательный лингвопароль, позволяющий отделить своих от чужих в тех случаях, когда по иным признакам определить принадлежность не представляется возможным. Чужие при этом, само собой, ни о чём не подозревают. Происхождение слова тянется к библейской истории о противостоянии древнеизраильских племен галаадитян и ефремлян. Жители Галаада тогда захватили переправу через Иордан и вынудили ефремлян пробираться на другой берег под видом членов других колен еврейского народа. Отличить желающих переправиться можно было только по диалектному признаку, поэтому галаадитяне говорили каждому: «Скажи шибболет» (что значит «колос» или по другой версии – «поток»). Кому-то, наверное, тогда удалось переправиться через Иордан, но ефремлян среди них не было. Их подвели шипящие согласные, из-за отсутствия которых «шибболет» превращался в «сибболет». Так за один день было перебито около 42 000 ефремлян.

В книге Судей Израилевых есть следующий отрывок:
…И перехватили Галаадитяне переправу чрез Иордан от Ефремлян, и когда кто из уцелевших Ефремлян говорил: «позвольте мне переправиться», то жители Галаадские говорили ему: не Ефремлянин ли ты? Он говорил: нет. Они говорили ему «скажи: шибболет», а он говорил: «сибболет», и не мог иначе выговорить. Тогда они, взяв его, закололи у переправы чрез Иордан. И пало в то время из Ефремлян сорок две тысячи…

Шибболетоведения пока что не придумали и чёткой классификации этих речевых кодов не существует, поэтому к таким инструментам этнического, национального и социального кастинга можно было бы отнести и диалекты, и сленги, и арго, и жаргоны и много другого. Это может быть, например, жестовый шибболет из фильма «Бесславные ублюдки». В этой картине есть сцена, в которой британский шпион (на иллюстрации), действующий под прикрытием в нацистской Германии, заказывает у бармена жестом виски, чем выдаёт себя с головой, после чего следует фирменное тарантиновское месиво. Ошибка британского персонажа заключалась в том, что он показал бармену указательный, средний и безыменный пальцы, тогда как немцы для обозначения тройки показали бы большой, указательный и средний пальцы.

Однако не думайте, что это что-то далёкое и заморское. Многие из вас наверняка слышали об украинском шибболете «паляниця» (хлеб из пшеничной муки) или «криниця» (рус. колодец), которой используется реже. Русскоязычным неукраинцам, как правило, сложно выговорить это чередование мягких (ля) и (ця) с ненапряжённым неогублённым гласным переднего ряда верхнего подъёма [] между ними.

Или вот известный случай с участием корифея лингвокриминалистики Роджера Шая. Он как-то помог идентифицировать похитителя по словосочетанию «devil strip» в записке о выкупе. Оказывается, так называют полосу газона между обочиной и бордюром исключительно в городе Акрон, штат Огайо. Кстати, насчет бордюров. 2014 год «подарил» нам еще один шибболет – слово «поребрик». Во время захвата террористами здания отдела МВД Краматорска один из боевиков вежливо попросил наблюдавших отойти за этот самый поребрик (то есть за бордюр). Дело не в том, что он сказал фразу на русском, дело в том, что даже русскоязычные жители Украины не называют бордюр поребриком, так делают в основном обитатели Санкт-Петербурга. В украинском, кстати, само слово имеется и означает «тип орнаментальной кирпичной кладки, в которой ряд кирпичей укладывается под углом к поверхности стены (ребром наружу)», но в быту, конечно, «поребрик» никто не скажет.

В общем выдать себя чужаком можно разными способами, но, как показывает история, шибболет – чаще всего инструмент именно фонетической сегрегации. Сегодня мы отобрали для вас самые интересные и, так уж вышло, самые кровавые примеры использования этого инструмента. Итак, сделаем скидку на определённую спекулятивность (всё-таки некоторым из них уже сотни лет и проверить правдоподобность несколько сложно), оглянемся по сторонам и убедимся, что рядом только свои. Поехали!

Сицилийская вечерня
В 1281 году Карл I Анжуйский, король Неаполя и Албании, титулярный король Иерусалима и основатель Анжу-Сицилийского дома, никого не трогал и мирно собирал флот для похода на Византию. Вот только, засмотревшись за тридевять морей, Карл забыл, что изгнанные с Сицилии враги не простили его, а оставшийся сицилийский люд точил топор и готовил восстание против самого короля и его придворных французов вообще. Восстание началось на Пасху, 29 марта 1282 года, и потому получило название Сицилийской вечерни. Только за один день островитяне вырезали несколько тысяч французов в Палермо, чем зажгли бикфордов шнур восстания и в остальных городах. Так как оставлять французов живыми и невредимыми очень не хотелось, а по внешнему виду определить их было сложно, находчивые сицилийцы придумали хитрость – показывали прохожим нут (бараний горох, из которого делают хумус) и требовали дать ему название. Французам с их увулярным [] очень тяжело давался итальянский альвеолярный дрожащий [r] в сицилийском названии нута «ciciri» (чичири). Да и глухая постальвеолярная аффриката [t] (то есть «ч») совсем не упрощала проверку. Тех, кто не справлялся с этим фонетическим тестом, убивали на месте или брали в плен для последующего изгнания. Дальше была война Анжуйской ветви с королями Арагона, которая закончилась в 1302 году полной потерей Сицилии Анжуйской династией.

Брюггская заутреня
Прошло 20 лет после сицилийской проверки и традицию экзаменовать франкофонов (то есть франкоязычных) перехватили фламандцы. И тоже под Пасху. Это событие получило название «Брюггская заутреня» и, можно сказать, положило начало языковому противостоянию, тому самому «taalstrijd», которым Бельгия живёт и сегодня. В ночь с 17 на 18 мая 1302 года, аккурат перед Пасхой, старшина цеха ткачей Петер де Конинк и старшина цеха мясников Ян Брейдель пошли завоёвывать себе звания будущих национальных героев Фландрии. Они собрали вооружённых мятежников и решили прийти яйцами стукнуться да похристосоваться с французским губернатором Брюгге Жаком де Шатильоном и его вояками. Понимая, что франкофонам тяжко даётся нидерландское произношение, бунтовщики придумали речевой пароль, который помогал бы отделить своих от чужих. Окружённые чужаки должны были поочерёдно сказать «schild en vriend» (произносится «схилт ен вринт»), что означает «щит и друг». По другой версии их заставляли произнести «’s gilden vriend» — «друг гильдий». Французы посыпались на начальном кластере «sch» («сх»), поэтому похристосовались соседи тогда знатно. Фламандцы перебили практически всех, кто не справился с лингвистическим тестированием, даже не французов. У брюггской Варфоломеевской ночи жатва вышла кровавой — по разным оценкам, от 2 000 до 4 000 человек.

Краковская чечевица
Поставим Западную Европу на паузу и смотаемся на восток. Через год после взятия Киева монголы достаточно быстро захватили Краков и почти полностью его уничтожили. В 1257 году город отстроили и даже щедро одарили магдебургским правом и самоуправлением с лёгкой руки короля Болеслава V Стыдливого. Вместе с правом в город потянулись и переселенцы из немецких земель. Шли годы, а Краков всё захватывали да завоёвывали – тут был и чешский король Вацлав II, и польский князь Владислав I Локетек. Против последнего и поднял восстание в 1311 году войт (это как бы мэр) Кракова Альберт. Он сам был то ли немецкого, то ли чешского происхождения, опирался на немецкоговорящих жителей Кракова (немцев, чехов, силезцев) и рассчитывал передать отвоеванный город королю Чехии – Иоганну Люксембургскому. Передать ничего не вышло, поэтому Альберт решил не обременять никого своим присутствием и сбежал в Богемию. А Локетек разозлился на непольское население Кракова и потребовал у него сатисфакции. Тут и шибболет сгодился. Все, кто не мог повторить выражение «soczewica, koo, miele myn» («чечевица, колесо, мельница мелет») подвергались изгнанию, конфискации имущества или даже смерти. Ну и получается, что еще и пыткам подвергались, потому что заставлять людей повторять этот польский звонкий лабиовелярный аппроксимант [w] в словах «koo» и «myn» (произносится как среднее между английским «w» и русским твёрдым «л») – то еще издевательство. Непонятно только, зачем поляки что-то выдумывали. Могли просто попросить прохожего сказать Grzegorz Brzczyszczykiewicz.

Петрушечная резня
Если предыдущие три случая еще успокаивают тебя, мол, дело было давнее и доказать что-то сложно, то ужасы 20 века сопровождают уже вполне подтверждённые шибболеты. Сделаем марш-бросок к острову Гаити, на котором расположены два государства – Доминиканская Республика и Республика Гаити. Остров в 1492 году открыл тот самый Христофор Колумб и назвал его «Эспаньола». В 16 веке испанцы подумали, что как-то нелогично игнорировать то, что уже по одному только названию твоё, и колонизировали весь остров. Однако девятилетняя Война Аугсбургской лиги и последующее подписание Рейсвейкского мирного договора отдали западную часть острова Франции, оставив восточную часть Испании. Отсюда понятно, что население востока (Доминиканская республика) испаноязычное, а гаитяне на западе – франкофоны (хотя еще используют и гаитянский креольский). Теперь перенесёмся в 1930 год, когда президентом Доминиканской Республики становится Рафаэль Трухильо по прозвищу «Шеф» (исп. El Jefe), фактически правивший страной до 1961 года и заработавший негласный титул одного из самых жестоких диктаторов даже по меркам Америки. Воспитывался в семье из одиннадцати детей, в молодости угонял скот, грабил почты и сидел в тюрьме. Латиноамериканская классика, в общем. Но в 1937 году он превзошел самого себя.

В период со 2 октября по 8 октября 1937 года полиция, армия и вооружённые эскадроны смерти Рафаэля Трухильо провели в приграничных районах страны массированную этническую чистку гаитян (95% из которых – негроиды) и даже некоторых достаточно темнокожих доминиканцев. Этот кровавый кошмар получил название «петрушечной» резни (исп. Masacre del Perejil) – потенциальную жертву определяли по слову-шибболету «петрушка» (исп. perejil), а точнее по звуку «р». Дело в том, что испаноязычные доминиканцы в этом испанском слове произносят альвеолярный одноударный согласный [r] как в русском слове «рьяный», тогда как у гаитян слышен скорее звонкий велярный спирант [] или велярный аппроксимант [] как в русском «угу». Тем, кто не смог произнести смертоносное слово на испанский манер солдаты Шефа рубили головы мачете. Число жертв по различным оценкам варьировалось от 17 000 до 37 000 человек. Международная общественность, конечно же, нахмурила брови и заставила Трухильо провести переговоры с президентом Гаити Стенио Винсентом. Договорились, что Доминиканская Республика выплатит правительству Гаити компенсацию в 525 000 долларов США — то есть где-то по 30 долларов за одного гаитянина. Однако гаитянская коррупция благополучно пережевала эту компенсацию и выплюнула родственникам погибших всего по 2 цента за человека.

Цейлонское ведро
Закончим этот багряный хит-парад Шри-Ланкой образца 1983 года и её внутренним противостоянием сингальского большинства и тамильского меньшинства. 23 июля в ответ на убийство солдат армии Шри-Ланки членами организации «Тигры освобождения Тамил-Илама» (ТОТИ) сингалы принялись громить тамилов. Жгли жилища, машины и магазины, грабили и убивали прямо на улицах. Одним из помощников сингалов стал шибболет «ведро» (синг. , звучит – «баалдийя»). Сингалы останавливали автобусы и заставляли пассажиров произнести это слово, зная, что тамилы не могут выговорить звонкий губно-губной взрывной согласный [b], если слово начинается с него. В результате тех июльских событий были разрушены десятки тысяч зданий по всей стране и убиты несколько тысяч тамилов. Однако Чёрный июль 1983 года на этом не остановился и перерос в чёрный август, чёрный сентябрь и так далее – аж до 2009 года. Гражданская война на Шри-Ланке за более чем 25 лет унесла около 80 000 жизней.

Это, конечно же, далеко не полный список использования шибболетов, истории известны и другие случаи сегрегации по фонетическому признаку.
Например, в начале 16 века Пьер Герлофс Дониа по прозвищу Большой Пьер, рождённый фермером, но ставший пиратом, поднял восстание фрисландских крестьян (Фрисландия – историческая область на севере Европы) против Габсбургов и принялся топить голландские корабли направо-налево. Чтобы не тратить много времени, фризы под предводительством Большого Пьера использовали фразу «Bter, brea, en griene tsiis; wa’t dat net sizze kin, is gjin oprjochte Fries» (перевод – «Масло, ржаной хлеб и зелёный сыр — кто не может это выговорить, не настоящий фриз»). Голландские моряки, которым не подчинилось это выражение, не впускались в порт, теряли корабли, а иногда и теряли головы под мощными ударами меча Пьера.

Не только сицилийцы перемешали нут с фонетикой, сардинцы также отличились. Даже в наши дни островитяне отмечают 28 апреля День Сардинии (Sa die de sa Sardigna), вспоминая события 1794 года. Тогда сардинцы взбунтовались против власти пьемонтского короля и его придворных. Конкретно в Кальяри местные пытались опознать пьемонтских офицеров и поэтому просили прохожих назвать бараний горох (на сардинском «cixiri», произносится – чижири). Экзамен закончился изгнанием с острова примерно 514 офицеров. А вся загвоздка в звонком постальвеолярном сибилянте [] (звучит как мягкий «ж»), который сардинский унаследовал от каталанского.

Финны во время войны 1918 года, когда по стране бегали красные, белые, русские, немцы и еще кто-то, тоже нашли способ лингвистической дискриминации. Слово «yksi» (фин. «один») использовалось финской белой гвардией для идентификации русских. Казалось бы, простое слово содержит коварный первый звук – огублённый гласный переднего ряда верхнего подъёма [y]. Русскоязычные так и норовили йотировать его и произнести «юкси», тогда как правильно – что-то вроде «ъюкси» (это, конечно, не официальная транскрипция, а просто кустарный способ передачи звучания). Не находит подтверждения, но встречается в сети использование финнами шибболета «hyryjyr» (фин. «асфальтовый каток», звучит примерно «хёъёръюра») во время Второй мировой. Вот его без навыков в финском произнести практически невозможно, это вам даже не «yksi».

Вторая мировая война, кстати, стала сценой для какого-то просто феерического фестиваля недоверия к немцам. Датчане отличали чужаков по выражению «каша с ягодами и сливками» – (дат. «rdgrd med flde»). Звучит как нечто невообразимое типа – «ръёгръё ме флъё». Тут вам не только [] - огублённый гласный переднего ряда средне-верхнего подъёма, но и остальные звуки расстарались. Даже финский «асфальтовый каток» курит в сторонке. А вот нидерландцы, к примеру, использовали название города Scheveningen (произносится «схефенинхен»), поскольку они, в отличие от немцев, произносят кластер «sch» как «сх», а не «ш». Там, где для немца [] – звонкий велярный взрывной согласный, там для нидерландца – звонкий велярный спирант []. Японцам во Второй мировой тоже, к слову, перепало недоверия. Они сыпались на слове «лоллапалуза», когда пытались сойти за филиппинцев. Японцы же звук «л» часто заменяют звуком «р», поэтому уже на первых слогах общения, после «рорра-» звучали выстрелы.

А во время гражданской войны в Ливане в 1975 году ливанские христиане распознавали палестинцев на блокпостах с помощью слова «помидор», которое на палестинском арабском звучит немного по-украински – «бандура», а на ливанском арабском – «банадура». Палестинский вариант ответа буквально стоил многим жизни.

Как видим, шибболеты использовались с незапамятных времён и вообще не собираются уходить из нашей жизни. Жизнь ведь боль, жизнь борьба и погоня, «хватай мешки, вокзал отходит». Как тут отказаться от старой доброй дихотомии «свой-чужой»?! Ровным счётом никак. А ну и пусть! Надеемся только, что поиски своих и чужих не помешают вам встретить двадцатые годы 21 века в душевном уюте и тепле. И еще надеемся, что этими знаниями о шибболетах вы будете пользоваться во благо, а не дискриминировать без разбору хороших людей только потому, что они, видите ли, соседнего поля ягоды. Ну а если люди плохие, тогда дискриминируйте, конечно. Тогда можно.