Мою подружку Нату не брали на работу, потому что глядя на нее все думали, что она вот-вот забеременеет. Ната была аппетитной особой с множеством достоинств. Она не стеснялась своих достоинств. Не скажу, что Ната ими педалировала, скорее она их просто сопровождала. Созерцателей это пугало. Представьте - смотрите вы на атласную грудь четвертого размера, а тут голос какой-то сверху. Привет, там, или здравствуйте. А ноги? Длинные, смуглые, с икрами, в которые губами охота впиться. И опять голос. Многим мужчинам было очень обидно обнаружить за этаким великолепием личность.

Особенно обидно её было обнаруживать за попой. У Наты не попа - круп. Плюс - глаза влажные, большущие, как у газели африканской. И грива. Волосы то есть. Смоль. Крыло двухсотлетнего ворона. Зачем личность, когда такие волосы? Зачем говорение языком, если таким вот образом сложился женский организма?

А теперь представьте, что Ната не дура. Даже - умница. Более того, с весьма глубокими эстетическими воззрениями. Антониони, опера, Кундера... Дух захватывает, не правда ли? В одном только Нате не повезло - она выучилась на социолога. Социологи нужны современному миру примерно так же, как чистильщики обуви.

Выучившись на эту легкомысленную профессию, Ната пошла наниматься на работу. Конечно, при своих пропорциях она могла бы с легостью раздобыть богатенького мужа и не дуть в ус, которого у неё не было. Но ведь Антониони, опера, Кундера... Такое бесследно не проходит. Поэтому Ната рассматривала себя в русле честного труда и брака по любви.

С идеализмом в душе и других местах, Ната стала таскаться по собеседованиям. Буквально повсюду её отвергали, как без пяти минут беременную особь.

Происходило это так:

- Вы замужем?

- Нет.

- Собираетесь?

- Нет.

Ироничная улыбка.

- Дети?

- Нет.

- Сколько?

- У меня нет детей.

- А когда собираетесь заводить?

- Я не собираюсь. Я даже не замужем!

Вторая ироничная улыбка.

- Прекрасно. Мы вам перезвоним.

Как вы понимаете, никто Нате не перезванивал. Её не взяли в школу, центр занятости населения, социологической агентство и агентство рекламное.

Ната озверела. Пренебрежение работодателей разбудило в ней демонов. Что делают разбуженные демоны? Правильно - резвятся. Ната зарезвилась своебразно. Я виню в этом Антониони, оперу и Кундеру.

На пятое собеседование секретарем в аудиторскую фирму Ната пришла в воинственном настроении. За столом сидела женщина с поджатыми губами.

- Вы замужем?

- Нет.

- Собираетесь?

- Я люблю Полину, но не могу на ней жениться, потому что в России это запрещено.

Поджатые губы поджались так, что их не стало.

- Кого вы любите?

- Полину.

Поджатые губы заело.

- Кого вы любите?

- Девушку по имени Полина. Что с вами?

- Ничего. Дети?

- Какие дети? Я лесбиянка.

- Чего?

- Я лесбиянка.

- А?

У поджатых губ задергалось веко.

- Лес-би-ян-ка!

- Мы вам перезвоним.

Произведенный эффект так понравился Нате, что на шестое собеседование она пошла только ради него.

- Вы замужем?

- Нет.

- Собираетесь?

- Нет.

- Дети.

- У меня нет матки.

- Чего?

- Я попала в аварию, и мне удалили матку.

- Как это?

- Скальпелем.

- Чего?

- Скальпелем. Матку. Удалили.

- Мы вам перезвоним.

Седьмое (и последнее) собеседование началось в схожем ключе. Ната устраивалась администратором в "Ритуальные услуги".

- Вы замужем?

- Нет.

- Дети?

- Я чайлдфри.

- Кто?

- Не люблю детей. Накладно. Едят много. Шумные еще такие. Все время им чего-то надо. Хуже собак.

- Почему хуже?

- Собаку покупают, а этих надо рожать. Тело деформируется, растяжки. Грудь ртом измочалят. А в старости, знаете, как бывает?

- Как?

- Сдадут в дом престарелых, и всё. Ради квартиры, например. Да и живут они долго.

- Кто?

- Дети. Собака лет пятнадцать проживет, и нет её. А дети могут лет семьдесят протянуть. Как люди почти.

- Полностью с вами согласен.

- Что?!

Я встал из-за стола и подошел к Нате.

- Мы вас берем.

- Серьезно?

- Конечно. В нашем деле без цинизма и юмора никуда. Мы отлично поладим. Завтра можете приступать.

Ната расхохоталась и ушла. На следующий день она вышла на работу. С тех пор мы с ней дружим. Но без всяких двусмысленностей. Я ведь ей даже на грудь не посмотрел, до того мне вся эта ахинея про чайлдфри понравилась. Личность, потому что. Антониони, опера, Кундера... Люблю.

(c) Павел Селуков