В то лето в квартире у бабушки появился видеомагнитофон - чёрный с серебристой полоской на корпусе. В день, когда это произошло, мы с друзьями исчезли с улиц и деревня на месяц вздохнула спокойно. Каждый вечер мы собирались перед стареньким телевизором и, раскрыв рты, смотрели, как Джеки Чан и Ван Дамм наваливают плохим парням чем только под руку попадется.

Мы проглатывали фильм за фильмом.
И через пару недель все кассеты оказались засмотрены до дыр. Боевики, комедии, ужасы... От отчаянья в дело пошли даже мелодрамы, но, в конце концов, надоели и они. Наши юные киноманские души потухли и замерли в ожидании чего-то неизведанного.

- Пацы! Сегодня новая кассета будет! Бабушке дали посмотреть.
- Вау! Чё там? Боевик?
- Да не... Про любовь, вроде.

Друзья поникли. Кто-то даже отказался идти. Остальные согласились скорее от скуки, чем от желания посмотреть фильм.
Дух авантюризма исчез бесследно.
Искорки в глазах угасли.

- Да ладно вам, пацы. Про любовь тоже интересно бывает. Давай, погнали!

Друзья вздохнули и поплелись вслед за мной.

Август. Вечер. Закатное солнце пробивается сквозь тонкие шторы. Мы с друзьями щуримся и жмёмся к краю дивана, чтобы телевизор не отсвечивал.

Бабушка о чём-то болтает с соседкой:

- Валя вот дала посмотреть, - говорит она, показывая кассету без коробочки. - Говорит, сильный фильм. Про любовь. Глянешь
с нами?

Соседка жмёт плечами и молча садится в кресло.

Бабушка включает телевизор. Переключает на AV. Мы с друзьями тихо хихикаем и толкаем друг друга. Смотрим на свои лопоухие рожи в отражении чёрного экрана. Бабушка скармливает кассету видеомагнитофону.

Мир замирает.

- Батюшки!!! - хватается за сердце соседка.

В телевизоре появляется, словно ветхозаветный змей познания, огромный и снятый крупным планом хуище.

Гремят звуки тяжёлого металла, разрываемые женскими стонами. По экрану пробегает полосочка - снизу вверх, словно поглаживая огромную грудь курчавой актрисы.

- Господи! Господи! - кричит бабушка и тыкает пальцами на все кнопки.

Актриса в телевизоре тоже зовёт Господа. Даже громче, чем бабушка. Только на английском. Наконец, магнитофон выплёвывает кассету, и экран гаснет.
Мы с друзьями вновь видим собственные лица в чёрном прямоугольнике.

Молчание. Тяжёлое дыхание соседки...
В опустившейся звенящей тишине слышно, как в наших головах рвутся наивные детские представления о жизни.

- Я же говорил, пацаны... Про любовь тоже интересно бывает.

(с) Лин Яровой