Стоя перед запотевшим зеркалом в ванной, я смотрел на свое лицо. Вроде бы не урод какой ни будь, в прочем и не красавец. На меня смотрели серые глаза, чуть красноватые после сна белки создавали впечатление усталости. Утомленность между тем присутствовала не только во взгляде. Тени, пролегавшие под веками, свидетельствовали о проведенной практически без сна ночи, а припухлость на левой щеке явно была следствием необдуманного предложения интимной близости, на которое Аня ответила просто и понятно.
Прощеное воскресение выдалось не из приятных – подумал я и с наслаждением полез под душ, смывая с себя оскорбление, нанесенное моему мужскому самолюбию. Ведь надо же было так влипнуть - не успокаивался я, из всех, кого можно было пригласить к Роману, я выбрал именно ее, понадеявшись, что уж с ней то проблем не будет. «Если хочешь обмануться, посчитай себя хитрее других». Это изречение Пруткова не давало покоя. Как можно каждый раз наступать на одни и те же грабли? Ведь не силком тащили в гости с ночевкой, сама изволила согласиться.
Так называемое «динамо» я ненавидел с момента наступления половой зрелости и к представительницам противоположного пола, учитывая мое не совсем завидное материальное положение, относился всегда с долей скептицизма. Проведя ночь в постели с девушкой, так ни разу не исполнив задуманного, я поставил под сомнение не только мои мужские качества, но и существенно снизил уверенность в себе. Продолжая бичевать себя за проявленную крайнюю степень тупости, я растер себя полотенцем и вывалился из ванной в одних трусах, сопровождаемый клубами пара. Мое эффектное появление вызвало оживление среди присутствующих на кухне Романа, его жены Юли и конечно Ани, которые с интересом смотрели на меня, стоящего в коридоре, через открытую дверь. «Ага!» - глубокомысленно высказался я и скрылся в комнате.
Закинув на плече чехол с гитарой, я начал спускаться по лестнице во двор, где стояла моя старенькая «пятерка». Мое негодование достигло предела, когда через окно я увидел, что за ночь она превратилась в сугроб. Аня, виновато семенившая за мной по лестнице, пыталась что то мне объяснить, но я был занят своими мыслями и не слушал ее. Ромка спускался следом, бормоча про предстоящий ему рабочий день.
На встречу нам поднимались двое мужиков. Именно так я про себя их назвал. Одеты они были неряшливо, и просто, не по-московски. Рассеянно оглядев их, я прошел мимо, по запаху барака и нестиранного белья, я подсознательно отнес их к категории гастарбайтеров, судя по лицам из Молдовы. На стоявшего и звонившего в квартиру третьего я просто не обратил внимания.
Только на улице я понял, что происходит что то непонятное: Ромка из подъезда не вышел. Смахивая снег с крыши машины, я посмотрел на окна его квартиры, свет не горел. В ту же секунду я услышал звон разбитого стекла и увидел мелькнувшую в окне куртку Ромки на площадке третьего этажа. «Те мужики на лестнице» - вихрем пронеслось у меня в голове и я рванулся к входной двери, на ходу доставая табельный «Макар». Дальше счет пошел на секунды…
Дверь резко распахнулась и на меня выскочил низкорослый кавказец, в черной вязаной шапочке. За ним по ступенькам бежал Ромка. «Держи его!» - крикнул он. «Стоять милиция!» - рявкнул я и ударом ноги отбросил кавказца обратно в подъезд. Роман ловко принял подачу и сбил его с ног. Взлетев по ступенькам на площадку первого этажа я всем телом навалился на лежавшего на полу и оравшего благим матом мужика. Сопротивлялся он отчаянно и я с удивлением ощутил его необычную для такого роста силу. Мне отчаянно мешал пистолет, левой рукой я не мог долго удерживать красавца на земле. Краем глаза я заметил в углу большой, черный и уродливый револьвер иностранного производства похожий на Кольт – Питон и у меня внутри все похолодело. Ромка убрал оружие и завернув правую руку мужика за спину уселся на него сверху. «Там еще двое, я держу!» - крикнул он и саданул ему кулаком по затылку. Я отпустил вторую руку и начал подниматься на второй этаж, целясь вверх. Казалось, кавказец только этого и ждал. В мгновение ока он сбросил с себя Романа вырвался и побежал к двери, в полутьме мелькнуло лезвие ножа, а Ромка уже оседал по стене, держась за бок. Грохот выстрела разорвал тишину подъезда, а над головой убегавшего отлетел кусок штукатурки. Пере прыгнув через перила я бросился за ним. Сомнений на этот раз не было, страх испарился и превратился в привычное посасывание под ложечкой, единственное, что промелькнуло в голове «Аня, она на его пути…».
Он пробежал от нее в метре, не догадался закрыться ей как щитом, меня это успокоило и я рванулся, скользя по льду вслед ним по дворам, через сугробы, по дорожке вдоль домов, затем через пустырь к стоявшим на другой его стороне хрущевкам. Бежал он быстро, как сайгак, то и дело оглядываясь через плече. Стрелять я не мог, это стало ясно когда мы миновали пустырь. «Вокруг полно народу, мало ли в кого можно попасть» - думал я, начиная уставать. Все, почти догнал. На ходу он расстегнул куртку и отбросил ее от себя. Ладно, подберем на обратном пути - подумал я. Кавказец завернул за угол пятиэтажки, я уже дышал ему в спину. Внезапно он выскочил мне на встречу….
Правую руку пронзила острая боль. Я уклонился от второго удара сверху, и поставил блок. Лицо кавказца перекосилось от злобы и он еще два раза успел ткнуть меня пока я смог схватить его руку с ножом. Мы вошли в клинч, он держал меня за руку с пистолетом, не давая направить ему в лицо ствол, я же изо всех сил сжимал его запястье и не давал ему порезать меня. В голове панически металась мысль «все, держу, он тоже устал, я сильнее, я его возьму…». Бросай нож, застрелю – задыхаясь крикнул я. Стреляй – процедил он сквозь зубы и попытался ударить в пах. Щелк, щелк, щелк… осечка, у меня подкосились ноги. Осечка, черт бы ее побрал. Рука онемела и я не смог выбросить бесполезный ствол. Мы продолжали кружить на пятачке перед подъездом, нанося друг другу удары, пытаясь сбить с ног. Внезапно вдалеке за спиной раздался крик «вот они!» и он рванулся что есть силы и, повалив меня на снег, вырвался и побежал. Сквозь черноту, вдруг накатившую на меня, я смотрел, как он бежит к дороге. Мне с трудом удалось передернуть затвор левой рукой, зацепив целик за ремень, правая не действовала. Я выстрелил и попал, он полетел лицом в размокший и рыхлый снег, потом опять вскочил и сильно хромая на правую ногу, попытался идти, но снова упал. Мимо меня пробежали двое патрульных, гул в ушах не давал сосредоточиться, я смотрел, как они подбежали и заломили гаду руки, но почему то мне казалось, что это происходит во сне, в каком то липком кошмаре. Липком… на самом деле липком - от крови. Посмотрев вниз, я понял, что вся рубашка и джинсы у меня в крови. «Вот это номер…» - подумал я и пошел по дорожке в сторону скверика. Завернув за угол, я подошел к дворнику, лениво махавшему лопатой. «Я из милиции, скорую вызови» - как то уж очень спокойно проговорил я, но голос предательски дрогнул. Дворник вытаращился на меня, а затем, схватившись за лопату осел в сугроб. Я сел на снег и прислонился спиной к припаркованной во дворе старой «копейке». Вокруг бегали и что-то говорили прохожие, какой то мужик вытащил у меня из руки пистолет и бросил в сугроб. Горячий ствол моментально «протек» до самого низа. Чья-то здоровенная овчарка периодически лизала мое лицо.
«Вот сволочь» - думал я, а ведь даже перед смертью не дала, хотя откуда она могла знать….