От автора.
Мой любимый писатель - Генри Лайон Олди. Я не берусь утверждать, что взял дословно, но образ часовни, Того, кто Ждет и этой вот Книги был взят именно из произведения этого автора. Остальное - мое.


Тихое пение звезд встретило его на самом перевале. На гребне, что делил его путь на две части: от дневной жары и надоедливой пыли до прохлады и возможного гостеприимства в одном из домов небольшого поселения, расположенного в конце спуска с перевала.
Впрочем, останавливаться на ночлег там ему не сильно-то и хотелось. Он вполне мог бы идти дальше. Желание дойти наконец-то до цели своего путешествия жгло его изнутри и пульсировало в нем ритмично и неостановимо: «Вперед. Вперед. Вперед.» Скоро, уже скоро. Легенды не врут, карты правдивы – он убедился уже в этом за то время, пока шел. Он был близок.
Дошел. Он наконец-то дошел. Андрей был не первым, кто узнал об этом месте, не первым кто услышал эту легенду. И он был также не первым, кто сумел дойти. Но, как он думал, он будет первым, у кого все получится.
Спуск был недолгим и вскоре он уже постучался в первый же встретившийся ему дом.
Не раздалось ни одного звука, ни одного шороха, перед тем как громыхнула и распахнулась дверь. Как будто его ждали. Ждали, притаившись у самой двери.
- Добрый вечер – уверенно и твердо начал он, слегка поклонившись крестьянину, что отрыл ему дверь.
Тот молча кивнул.
- Я путешественник – ничуть не растерявшись продолжил он. За дни странствия по этой стране он привык к местной неприветливости и немногословности. – Дело в том, что мне рассказали одну историю, из которой становится ясно…
Его прервали. Крестьянин шагнул за порог и, пройдя пару шагов к центру дороги,
развернулся и махнул рукой: «Туда». После этого единственного произнесенного слова он вошел в дом и закрыл за собой дверь.
Лязг засова снова сменился ночной тишиной и тихим пением-перешептыванием звезд. Постояв в задумчивости с полминуты, Андрей двинулся в указанном ему направлении.
Что ж, вполне возможно, - размышлял он, - вполне возможно местным жителям до чертиков надоели такие праздношатающиеся по развалинам гуляки.
Впрочем, это было неважно. Важно было лишь то, что до той странной часовни, с которой была связана эта странная легенда, было уже всего ничего.
Пройдя еще немного и повернув на шум бегущей воды, он наконец увидел ее.
Небольшая, аккуратная часовня, сложенная из белого камня. Рядом, слегка касаясь ее стен, бежал небольшой горный ручеек.
Вот и дошел, – подумал Андрей и устало опустился на придорожный камень.
Странная робость и оцепенение охватили его при виде этого места.
Ему предстояла встреча с тем, что ждало его в этом месте. Или не ждало. И вот
именно этот страх не обнаружить там то, о чем прочел он в легенде, был так силен, что даже пересиливал желание наконец-то увидеть это воочию. Но, своим страхам всегда надо идти навстречу. Андрей знал это давно.
Покурив, он поднялся и решительно вошел внутрь часовни.
Внутри было темно, но как только он потянулся к карману рюкзака, в котором лежал фонарь, в часовне вспыхнул свет. Неяркий, теплый, казалось, он шел от самих стен часовни. Он слегка вздрагивал, как будто сама часовня дышала и свет колебался в такт ее дыханию. В этом колебании было что-то успокаивающее и Андрей, испуганно отшатнувшийся было от вспыхнувшего света, прошел на середину часовни.
На невысоком каменном пюпитре в центре часовни лежала она. Книга. То, к чему он шел.
«А в горах тех, неподалек от Сафед-Куха, есть дом Того, Кто Ждет. И лежит в том доме книга, что Книгой Судеб была поименована. А тот, кто зайдет в дом до полуночи, тот Книгу эту увидит. Увидев же, сможет написать в ней судьбу свою и по его слову будет тогда. И вход туда есть каждому и воспрепятствовать ни у кого права нет. Только не выходил еще из того дома никто живой. А кто выходил, того убивали жители, что там обитают. Ибо страшны и грешны разумом были те, кто выходил оттуда живым.»
Вязь букв старинного манускрипта снова бежала перед его глазами. Только теперь он видел описанное воочию. Чуть в стороне, в углу часовни, куда странным образом не падал свет и где причудливо изгибались тени, стояла статуя какого-то древнего божества.
Он подошел к лежащей на пюпитре книге и разочарованно выдохнул. Каменная. Страницы ее были мраморными на ощупь. Он обернулся. Возможно, все здесь было мистификацией, розыгрышем местных жителей, приманкой для туристов?
Рядом с книгой лежало перо. Андрей коснулся его. Искусно вырезанное из камня, оно каждой своей черточкой старалось походить на настоящее большое гусиное перо.
Он усмехнулся, взял его в руку и коснулся страницы книги. И тут же отдернул. Перо, коснувшись поверхности страницы, казалось слегка продавило ее. Как будто он коснулся страницы настоящей книги. Он внимательно осмотрел перо и снова коснулся книги. Камень.
Он снова поднес перо к книге и… Легкий ветерок, гуляющий по часовне, шевельнул перо в его руке. Настоящее, гусиное перо. Под пальцами левой руки он ощутил шероховатость бумажного листа.
Андрей замер.
- Вот оно как, значит – тихонечко произнес он себе под нос. - Все сказанное – правда.
Сзади кашлянули.
- Отнюдь.
Андрей резко обернулся. Статуя божества, которую он заметил когда осматривал часовню, улыбнулась ему и сойдя с постамента, прошла к небольшой скамейке возле выхода. Присев на нее, божество повернулось к Андрею и снова ему улыбнулось.
- Я говорю – отнюдь. – повторил он. – Разве Вы не слышали, что «мысль изреченная есть ложь»?
Андрей отвел перо в сторону. Все произошедшее с ним до сих пор, было настолько удивительно и необычно само по себе, что удивляться и поражаться далее уже не было никакого смысла. И потому он просто решил вести себя так, как будто ничего необычного в беседе с ожившей статуей не было.
- Слышал – признался он. – Только никогда не понимал до конца смысл этой фразы.
- Вот как. – улыбнулся оживший бог. – А ведь я потому здесь и жду. Жду того, кто сумеет изречь не ложь. Это трудно. Ибо не всегда люди понимают, что хотят сказать и не всегда понимают, что говорят. И более того, не всегда понимают, чего же хотят на самом деле.
- А… А эта книга… Она… - Андрей замялся.
- Книга Бытия? Книга Судеб? - бог повернулся к пюпитру – Вы какую легенду прочитали?
- Э-э-э… Книга Судьбы.
- Ага, понятно. Ну, да в общем-то, можно и так назвать. Да, это она.
Бог зевнул и отвернулся. Андрей молча смотрел на него. Какое-то время они просто молчали.
Наконец Андрей не выдержал.
- И что, я правда могу?
- Что именно?
- Ну, могу… переписать свою Судьбу!
- А-а-а-а, это. Да. Можешь. – Бог посмотрел на Андрея и перешел на «ты». – Подумай, какое событие ты хотел бы переписать, что изменить и пиши.
Андрей снова взял в руки перо. Вот и пришло время для того, ради чего он сюда шел. Он коснулся бумаги…

***
Крики. Очень много криков. Громкие, детские голоса сливаются в один общий ор и
перекрывают даже несмолкающий и всесильный гул машин, потоком двигающихся по улице, за которой и спрятался парк. Парк культуры и отдыха. Место, где он любил гулять с мамой. В парке было множество интересных вещей. Аттракционы, машинки. В парке ему покупали так любимую им сахарную вату. Андрей очень любил этот парк. В тот день они тоже шли с мамой туда, но мама шла медленно. Утром к ним снова зашел папа и они опять кричали с мамой друг на друга. Андрей не очень любил, когда к ним заходил папа. После этих визитов мама всегда плакала. Вот и сейчас она шла медленно, и глаза у нее блестели от слез.
Андрей злился. Опять они придут поздно и все машинки в парке займут другие дети.
- Ну быстрей же, мама! Ну чего ты так медленно? – он обернулся и зло посмотрел на нее.
- Сейчас, сыночек, сейчас. Успеем. – мама попыталась улыбнуться ему. Улыбка вышла жалкой и измученной.
Именно эта улыбка разозлила его окончательно.
- Ну и иди сама тогда! – крикнул он ей. – Ползи как черепаха! А я побежал.
- Стой, сыночек, подожди!
Андрей, не слушая ее, побежал к дороге. Нет времени. Совсем нет времени идти к переходу. Ловко проскользнув мимо машин, не слушая крики и ругань водителей, визги тормозов, он рванул прямо в парк.

***
Здесь… Андрей остановился. Перо скользило по листу, оставляя его девственно-чистым. Свет часовни также мирно пульсировал, а возле выхода, на скамеечке сидел бог и внимательно наблюдал за ним.
- Ну, что же ты? Почему остановился?
Андрей оглянулся.
- Вот именно этот момент я хочу переписать… Там в парке ко мне подошел мальчик. Я не видел его раньше. Он был старше на целых два года, в этом возрасте это серьезная разница. Он… Он меня побил и отобрал кепку. А когда подошла мама, его уже не было, он убежал. Я думаю, что именно тогда произошло то, что мне стоит изменить. Именно тогда со мной случилось что-то, что изменило мою жизнь.
- И? - Бог недоуменно посмотрел на него. – Так за чем же дело стало? Если ты хочешь переписать это – перепиши. Хочешь – напиши, что это ты его побил.

***
Он рыдал навзрыд. Рыдал от боли. Андрей сам не ожидал от себя такого сильного удара. Он подошел к сидящему на земле мальчику и отобрал у него кепочку.
- Не будешь маленьких обижать, понял!
Он развернулся и пошел. Но, не успел сделать и двух шагов, как мощный удар под ноги свалил его на землю. Мальчик, который еще недавно плакал, встал с земли и подошел к нему. Сорвав с его головы кепку, он презрительно усмехнулся и сказал:
- Поговори мне еще, мелюзга.
И со всей силы саданул в живот.

***
Андрей оторвал перо от страницы и повернулся к Тому, Кто Ждет.
- Почему? Я же написал, как хотел?
- Правда? – ждущий улыбнулся – может, неудачно написал что хотел?
Андрей кивнул и вернулся к Книге.

***
Он отбросил в сторону палку и вырвав из рук мальчика кепку отошел в сторону. Спиной к нему он не поворачивался.
- Сейчас подойдет моя мама и отведет тебя в милицию.
- Точно? – мальчик ухмыльнулся – Юрка, бей его!
Сильный удар в спину опрокинул Андрея на землю.

***
- Ну? – в голосе бога явно чувствовалась легкая издевка. – Не получается?
- Нет – обескураженно вздохнул Андрей. – Почему-то не получается. Что я делаю не так?
Бог, ожившая статуя, Тот, кто Ждет, улыбнулся еще раз.
- А ты уверен, что услышал меня? Ведь я сказал, «мысль изреченная есть ложь». Подумай. Между вашими желаниями, тем, что вам по-настоящему нужно и тем, что вы говорите долгие расстояния.
Он отвернулся от Андрея и прикрыл глаза.
Шли минуты. Андрей молча смотрел на чистую, кристалльно-белую страницу книги.
На улице уже было слышно щебетание первых утренних птиц, когда Андрей наконец-то снова прикоснулся пером к книге.

***
- Мам, не плачь.
Андрей подошел к маме и коснулся ее руки.
- Ну их, эти машинки. Что я маленький что ли? Мороженого зато покушаем, правда?
Мама присела на корточки и обняла его.
- Правда, сынок. Правда, Андрюш.

***
Свет в часовне стал слабее, уступая место свету утра, которое тихой и неслышной кошкой входило в проем двери.
Тот, кто Ждет встал со скамеечки и прошел обратно на постамент.
- Что ж… Тогда, будем прощаться. Тебе пора домой.
- Постойте…
- Да?
- Но, почему мне не удалось переписать момент с мальчиком?
- А это было не то, что ты по настоящему хотел. Ты переписывал момент, где ты познал вкус коктейля из Свободы и Одиночества. А хотел переписать другое. То, без чего этот и другие подобные коктейли вообще пить не имеет никакого смысла.
Андрей кивнул. Понимание пришло к нему.
- Спасибо. – он поклонился статуе.
Подойдя к выходу он обернулся.
- Именно поэтому я выхожу отсюда живым и не повредившимся рассудком, да?
Статуя снова ожила и расхохоталась
- А вы теперь так рассказываете друг другу обо мне?
Андрей смущенно отвернулся и, тоже улыбаясь, вышел из часовни.