Мальчег Витя бы абычьным песдюком восьми лет и таких ништяков от судьбы принимать не умел, по сему то, што произошло в этот необычный мартовский день, повергло его костлявую тушку во всесокрушающий ахуй и прострацию.

А дело было так.

Маленький Витя сидел в зале и задумчиво пинал хуи в ожидании мамки, так каг у нево севодня была днюха, и родительница была просто обязана купить ему робота-трансформера (он, бля, ваще ахуенский! там галава у нево крутица, и руки с ногаме, и ваще фсио можна аткрутить нахуй, есле пастарацца. А ищо он в пенгвина превращаицо, тока нахуй надо?)

Ну, вот, значит, сидит он, ждет - и тут - хуяк! - званок в дверь. С низкава старта мальчонка срываецца к двери, непроизвольно поскальзываясь на, беспесды, алчной нижней губе.

- Кто тама? - Витя слехка переебался возле парога, и пазитив в его голосе проскальзывал хуевенько.

- Твой подарок, маленький проказник! - сладко пропел по ту сторону двери женцкий, но явно не мамин голос.

Наученный, до апсирания в левую штанину, брутальными децкими триллерами про семерых казлят и волка-педофила, мальчуган без излишних калибаний присел на ачько и задумалсо.

- Эу, ну чо там? Уснул, штоле? - негодовали за дверью. - Я, типа, это... кукла подарочная, открывай уже!

"Бахнахуй!" - в галаве Вити огненной фспышкой взъебал знакомы тэг - "Кукла!". Кукла и трансформир - вещи, канешна, разные как удар совочком па еблу и нежный пацылуй в лобешнег, но этих взрослых хуй победишь, нипизды не шарят...

Витя молниеносно открыл все замки и запустил красивую тетю в свою скромную обитель.

- Привет, я - Лена. Меня тебе папа подарил на день рожденья. Щас я буду тебя девственности лишать! - радостно оскалилась тетенька и немножко ошарашенно добавила, - А хуль ты такой мелкий-то, блять?

- Хмм... - Витя отдал должное батиной прозорливости, каторый, щолкнув массивными ластаме ещо год назад, позаботился таки о будущем сына. - Нинада миня ничево лишать, у нас с мамкой и так нет нихуя. Давай лудше падарак гони. Трансформир хде, бля?

- Какой, фпесду, трансформир, пацан? Я, вапще-та, ибацца пришла? Чо, сафсем штоле тюк-тюк, нахуй? - Лена чота как-та вся охуела и потускнела физиономией.

- Ибацца, гаваришь? А как ето? - Витя, хоть и до оебенения хотел робота, но, услышав новое слово, ничего не смог с собой поделать - ебучая любознательность смешала все карты.

- Для этого и пришла. Пойдем... - Лена немножко отошла от шока и, схватив пиздюка за руку, почапала в спальню.

Там она стала медленно раздевацца. Витя стоял перед ней и явно был обрадован таким развитием событий, о чем свидетельствовал водопад слюней, разбивающийся аб ево модные сондалеки. Кагда на тетеньке остались тока трусики, пацан даже для приличия ебнулся в обморок и слехка помясотрясил в эпилептическом припадке.

- Какой нежный-то, ебать-ковырять... - сокрушалась проститутка и наебывала незадачливого микро-ебаку ладошкой па лецу.

Када малчег пришол в себя, Лена улеглась на кровать, и, указав наманикюренным пальчиком себе между ног, менторским тоном заявила:

- Это пизда, сынок... - и как бы подтверждая неоспоримость аксиомы, по-отечески закивала башкой.

- Хуяссе... - только и выдавил Витя. Он, хоть и владел терминами "хуй", "пизда" и "блять" на уровне эквилибриста международного класса, но значения этих слов как-то неуловимо съебывались из его хваткого разума.

- Да, да, малышь, это - пизда. А то, что так мило топорщица у тибя в шортиках - это хуй! У человеков принято сувать хуй в пезду и палучать от этого удовольствие. Понял?

- Неа... Раз это "пизда", то у меня, по аналогии, должен быть "пиздец"... - Витя недоуменно таращился на ацтекский шалаш у себя ниже пуза, - А "хуй" - это када Колька просит у меня на велосипеде закатнуцца, а я ему: "Хуйтебе, скатина!". Ну, типа, синоним слова "фигушки". Так ведь? - растерянно добавил мальчуган. А хуле? Не каждый день твое сознание "хуем" переворачивают.

- Нет, не так. - улыбнулась Лена. - Ладно... Потом узнаешь. Давай лучше пизду изучать? - и тетенька поманила Витю пальцем.

- Ага, изучать - это мы завсегда, это мы любители. А тем более пизду! - заметно было, с каким благоговением мальчонка смакует новое слово.

Подобравшись, как партизан, поближе, Витя пару раз провел пальцем по пизде, туда-сюда. "Дрынь-дрынь!" - весело захлюпали половые губы. "Ахуеть как прекольно!" - захихикал пацан и углубился в изучение. Вдруг в его голову на всей скорости въебался новый животрепещущий, как руки олкоголека, вопрос:

- Теть Лен? А аткуда дети беруцца?

- Как откуда? Из пизды, канешна жэ!

- Из пизды у аиста? Нихуясибе, спиктакыль... Это значит, аист летит такой давольный, а у нево рибенак из пизды - хуяк! - и в трубу к родителям?

- Какие нахуй аисты? Какие трубы, блять?.. Ты же в муниципальном доме живешь! Хотя, тебя аист, скорее всего, ап крышу девятиэтажки уебал предварительно, а уж потом родители подобрали... Заебал, делом занимайся! - эта затея уже начинала напрягать Лену.

Витя не стал выебываццо и вновь принялся лапать эксклюзивную пезду. Тут в поле его зрения стремительным бурундуком ворвался неопознанный свисающий объект - какой-то красненький марщинистый набалдашник в верхней части предмета исследований.

- А это чо за хуйня? - поинтересовался маленький беолог.

- Это, мальчег, клитор!

- Заебись ему тогда... - Витя оттянул маленькую мясистую поебень и резко отпустил. "Шлеп!" - и пазитивная хуйнюшка с влажным щелчком вернулась в исходную.

- Гыгыгы... Перестань, щекотно... - застонала тетенька и закатила гласки.

"Какие тут нахуй "щекотно" - тут, блять, ахуенная иллюстрация силы упругости и эластичности. Ноучный эксперимент, панимаишь! А она - "щекотно". Фпесду тибя, дура необразованная." - падумал Витя и продолжил экзекуцию забавного клитора.

- Ну фсио! Хватит уже, я кончила... Давай, я тебе лучше отсосу! - Витя, было, засопротивлялся, но Лена чотким, отработанным движением сдернула с него шорты и ухватилась за маленький, но твердый хуец.

- Ой, блядь... - мальчег подавился протестами и обмяк нахуй. - Ну, сосать так сосать. Чувииииссс, блядь! - Витя закатил глаза и доверился опыту Лениного насоса.

Када к горлу пацана подкатил недвусмысленный комок, а в яйцах што-та приятно замурлыкало, у Лены вдруг зазвонил мобильник. Выпустив почти сэякулировавший хуй изо рта, она подняла трубку и деловито поинтересовалась:

- Кто это?

Витю такой абломный паварот сюжета нихуя не вдохновил, и, заметив руку Лены, неосмотрительно забытую на его хую, он осторожно взял ее за запястье и закончил дело автономно от предательницы.

- Влад, йа... Йа... Ну это... - на лице Лены появилась жуткая гримаса всепоражающего ахуевантоза, но Вите было до пезды - он расчотливо стрелялся спермой в голову дезертирши.

- Слыш, пацан, тебя как зовут? - Лена тщетно пыталась растормошить апкайфованного пиздюка, параллельно втирая сперму в макияж.

- А? Чо?... Витя, блять... Ммммм.... - мальчег без охоты отвлекался от распиздатых сотрясаний туловища.

- Блядь! А квартира какая? - Лена явно была чем-то встревожена. Нуихуйсней.

- 23-я, заебала уже... - чота Вите реско настопиздила эта йобаная шмара, и он поспешил съебаца от нее в повторный обморок - уж больно ахуенно он себя чувствовал, ога.

- Йобаныйврот... - проститутка по-армейски шухеровато натянула весь свой гардероб и быстро съебалась. Над ее ухом яростно надрывался телефонный денамег: "Тупая пизда! Куда тебя, блядину косорылую, занесло?! 32-я квартира! 32-яяя, сууука! Там пацану 16 исполнилось! Уууууу, дура, блядь... "

**********

Када Виктор очнулся от звонка в дверь, подарка уже не было. Мама впорхнула в квартиру, расцеловала свою кровиночьку и с торжественной противопехотной миной на ибле вручила сыну трансформер!

- Фпесду етава трансформера, мам. Мне куклу надо, каторую папка севодня подарил. Йа ее потерял. Купи новую, а? Ну купиии!

- Сыночка, какая кукла? Папа твой давно на небесах. С ангелами в жмурки играет. Ну что ты, маленький?... - у мамы аж слеза накатилась.

- Какие, нахуй, жмурчатые ангелы? Знаю я, што папка давно костлявой хуем помахал. Дело в другом - он мне заранее куклу заказал. Тока я ее патирял чота. Купи новую?! Мы с ней ебацца будем! Хуй сосать!... Мне. - неуверенно добавил Витька.

- Хуй сосать?... Ебацца?... Эээ... - мама, основательно подкошенная убийственным ахуем, безвольно повалилась в кресло.

- Ну, да... Чо, не секешь штоле фишку? Ебаца - это, типа, када хуй в пезду суляють - чпак! чпык! чпок! - и патом из аистов детишки вываливаюца. Такая вот хирая схема, мамуль...

- Боже мой... - маму канкретна нахлобучило, и она только и делала, што тактично прикрывала рукой распахнувшийся в ужасе еблет.

- Ну тебя, мам. Пойду я... - Витя заебался просвещать мамулю и ушуршал в спальню.

В голове его истерично билась одна единственная мысль: "Фсио же эти взрослые нихуюшеньки не шарят в игрушках... Потерянное поколение."