У Степана все как-то ладно складывалось. Стабильная основная работа, творческий приработок, приносящий некислую денежку.
Днем Степан вводил многосоставные метрополитеновские колбасы в влажные метростоевские тоннели, а передав штурвал сменщику, мчался на Шаболовку озвучивать экспортные высокобюджетные порнофильмы. После двух лет этого ритма, совместительство стало восприниматься как что-то обыденное, вроде чистки зубов.

Порностудия была словом, в общем, запрещенным в метрополитеновской среде, но всякий знал: если есть голос и стаж управления составами более года – быть кастингу.
По жизни не все понимали, почему отбирают именно из машинистов метро, но Степан имел мнение – работа машиниста без сомнения была конвеерной, но вместе с тем в ней был некий холодок нерва. Короче, не каждый машинист за поворотом ожидал действительно повернуть. А что как не это было сутью порнобизнеса? Жесткие рамки жанра и постоянное ожидание настоящего поворота.

В порно-смену со Степой выходила Лиза. Днем она заведовала вещевым складом тупикового депо того же самого метрополитена, а рекрутировали ее за заслуги в элитном телефонном сексе. Поскольку за озвучку порно платили несоизмеримо выше, Лиза мгновенно "бросила трубку" - так работники телефонного секса называли уход с работы без возможности возвращения. Поначалу Степа думал, что элитность этой дистанционной стимуляции заключалась в том, что центр ее находился не в call-центре «Мытищи однокомнатная», как думали многие простаки, а в Карибском телефонном оффшоре, через который в действительности проходил звонок, утяжеляя его нолями бескомпромиссного долга чести. Но реальность была гораздо проще Степиных мнений: как пояснила Лиза, в элитном сексе по телефону, перед тем как соединиться с Госпожой, попадаешь на секретаря и довольно долго доказываешь ей, что ты по делу.

Вокальная комната в которой работали над озвучкой Степа и Лиза была довольно тесной, но они не роптали, а просто старались озвучить характер роли, прощупывали нотами собственного голоса возможности отдельной сцены и стонали в микрофон так самозабвенно, что к финалу эпизода стекло студийной комнаты запотевало изнутри, словно Степа и Лиза сами…впрочем, им самим нравилось думать что они профессионалы и на работе ни-ни.
Они никогда не встречались после работы, хотя по логике, они могли бы устроить для человека закрывшего глаза, такую феерию звука, после которой всякие секси-мачо и нерезиновые блондинки могли в досаде вешаться на первом же суку.

Но жизнь убаюкивала и Степан склонял составы в тоннелях умелой рукой, видел метки, притормаживал, держал на станциях технологические паузы и не чувствовал по отношению к лезшей в вагоны массы ничего, кроме одного: он надеялся выцыганить периферийным зрением одного из героев своей нескончаемой саги о вовлечении и проникновении. Непосредственно тех, кого озвучивал Степан, встречать ранее не приходилось-в студии звукозаписи делать им было нечего, зарплату им платили разные люди, но Степу сжирала мысль – если на озвучку порнофильма берут строго из метрополитена, то какая отрасль кует самих героев? То же самое интересовало Лизу, о чем они часто говорили по дороге до метро.

Плесневелая среда не предвещала Степе событий: остановка, кнопка автоинформатора, усилие, разгон, вялые мысли насчет толстого тормозного рычага под рукой…Также было и на "Пражской", кроме одного – Степе показалось что в вагон вошел Миша Сейшела, самый узнаваемый Степой герой его двухлетних стенаний в студийный микрофон.

Степа мгновенно увидел свои проблемы: останавливать состав нельзя, сменщик примет управление только через восемь станций, а Степин герой мог запросто сойти на следующей.
- Какой вагон? – прокричала Лиза в трубку.- Я могу на Севастопольской зайти! Мне пять минут до… - связь оборвалась.
Еще бы не оборвалась- Степин состав уже делал первый поворот в тоннеле. Отчаяние Степы достигло точки, но к станции «Южная», решение созрело.
- Лиза, слушай, я не буду открывать двери до «Севастопольской», скажу заклинило. Остановить состав мне не дадут, поэтому давай. Он в первом вагоне, я приоткрою. Делай что хочешь, но узнай кто он, понятно?
Лиза сработала как добротные часы. Была всего одна станция для выяснения. На «Нахимовском проспекте» ждала ремонтная бригада.

Степа жевал форменный воротничок и разгонял состав. За его спиной, возможно, рождался ответ на главный вопрос последних двух лет.
На «Нахимовском проспекте» Степа открыл двери, выпустил людей и впустил в кабину монтеров и сменщика. Лиза стояла около колонны и еле сдерживала смех..
- Что, кто? – нервно спросил Степа и подергал Лизу за рукав.
- Я подошла к нему, мельком показала метрополитеновское удостоверение, сказала что я из отдела пассажирской безопасности, попросила предъявить документы.
- А он, а он?
- А он сказал что если каждый завскладом метро в душе безопасник, то он, как пилот международного класса, будет считать себя, к примеру, героем порнофильма. Засмеялся и показал мне свое летное удостоверение.
Значит пилот. – растеряно сказал Степа. – Красиво как. А там значит стюардессы, ага.
- А ты кого ожидал там увидеть? Работника бюджетной сферы? У них, летающих, отбор и здоровье. Лица! Фигуры! Красота.
Степа погрустнел. Ответ на мучивший вопрос уже казался чем-то очевидным, банальным и пошлым. Они вышли из метро, Лиза что-то щебетала, а Степа наглухо ушел в себя и безвольно переставлял ноги.

Через несколько секунд рядом резко затормозил тонированный автомобиль, дверь распахнулась и Степу с Лизой профессионально втащили в салон, надели на головы черные мешки, дверь захлопнулась и машина сорвалась с места.
- Ну и чем вас подработка не устраивала, соколы вы мои? – спросил до боли знакомый голос. – Чего в бутылку полезли?
Голос, голос…Внезапно Степу осенило: - Ты же Миша Сейшела! – закричал он.
- Для кого Миша Сейшела, а для кого товарищ майор, придурок.
- Да что же это за порнофильмы такие? – сквозь слезы прокричала Лиза.
- Для тебя, милая, это порнофильм, а для наших разведчиков за границей – план действий, задания и карты местности, особенно если очки специальные надеть.
- Ой, бли-и-и-ин. – завыл Степа. – Куда я влееез!!!
- В сосновый лес, баран, в последний путь ты влез. – сказал невидимый Степе из-за черного мешка товарищ майор Миша Сейшела.