- Я – дерево. Я спокоен; надо мной шумит густая крона, согреваемая мягкими солнечными лучами. Я плавно качаюсь, уступая ласковому ветерку… А, черт! – Котёнкин отдернул правую руку, прогоняя птиц, что-то выклевывающих между ветвями-пальцами. Отвлекают, гады! Невозможно сосредоточиться!

Сидеть в позе лотоса-пенсионера было неудобно. Как же все-таки настроиться? Котёнкин закрыл глаза и начал по-новому:

- Я – Крепкий Орешек. Мне все по плечу, я все могу…



Шквал пуль, просвистевших над ухом, снова отвлек внимание. Да и при чем здесь Крепкий Орешек?

- Я – стихия. Я усмиряю океаны и причесываю горы! Я… ай! – Книга из рухнувшего стеллажа больно ударила по голове. Котёнкин огляделся. Комната была завалена искореженной мебелью вперемешку с порванной одеждой. Медитатор вздохнул и снова закрыл глаза.

- Я – Бог. Я создаю миры и правлю судьбами. Я навожу порядок, устраняя хаос. – Он почувствовал, как где-то далеко в маленькой комнате сама по себе расставляется по местам мебель и зашивается одежда. Котёнкин открыл глаза и удовлетворенно отшвырнул щелчком ближайшую звезду. Потом снова загрустил. Все не то! Нужные слова никак не приходили на ум. Но ведь нужно как-то сосредоточиться, как-то настроиться и как-то же вымыть эту чертову посуду!