Воскресенье - мой день. С утра пораньше, я оставлю машину в паре кварталов от рынка, переоденусь на заднем сиденье, выключу и брошу в бардачок надоевший телефон и пройдусь пешком до сапожной будки. Медленно проверну дудочку-ключ в смазанном маслом навесном замке. Отодвину засов и отворю обитую железом низенькую дверь. Войду и зажгу свет. Вдохну этот желанный аромат - смесь запахов кожи и резины, с резкими нотками клея и долгим горьковатым табачным послевкусием. Сегодня эта будка моя, сегодня я - сапожник.

Первым делом, конечно, сяду на обитую войлоком табуретку и закурю. Что-нибудь без фильтра, простое и забористое. Астру или Приму, у меня есть специально для таких случаев. Притупив голод первыми, сильными и глубокими затяжками, надену засаленный фартук и открою подслеповатое окошко. Объявляется женский день! Мужскую обувь я не ремонтирую принципиально - не потому, что западло и ахтунг, а просто неинтересно.

Толик, хозяин будки, первое время относился ко мне настороженно, но я делом доказал, что не зря ем свой хлеб. Сменить набойку, наклеить и прошить подошву, встрочить молнию - я умею все, и делаю это не денег ради - а души для. Сегодня он оставил мне кое-что для затравки - красные, на острой, как штык, шпильке туфельки. Мой любимый цвет, мой любимый размер. Недешевые, но потрепанные. Сбитые носы, протертая до стельки подошва, подломленный внутрь каблук. Куда ж ты так спешила, хозяйка?

Не люблю я новую обувь - она мертва и пахнет лаком. То ли дело ношеная, подстроившаяся под хозяина, впитавшая его запах и несущая его энергетику. Как много она может рассказать! Куда там руке с ее линиями...
Я работаю легко и непринужденно. Неделю не касавшиеся ничего, кроме бумаг и авторучки, пальцы испытывают просто физическое наслаждение от общения с чем-то грубым и настоящим. А вот и хозяйка - молодая женщина, практически еще девушка. Маленький ребенок, менеджер муж, ипотека и автокредит - все они оставили усталые морщинки на красивом лице. Двести рублей с вас дамочка - просто, чтобы соблюсти правила игры. А у вас что мамаша? Сапоги? Да не вопрос! Подходите через пару часиков. Нет, за срочность доплачивать не надо. Работа спорится, душа поет.

Часикам к четырем в будку подгребут мясник Сергей и стекольщик Антон Макарыч, такие же как я воскресные мастера. Мы закроемся, и обстоятельно, с чувством, нахлобучим литр перцовки под кроху немудреной закуски и хруст китайского приемничка, и до темноты, утопая в едких клубах табачного дыма будем вести неторопливую беседу - о кризисе, об Аршавинском покере, о свинячем гриппе, само собой - о бабах.
Тасанем под базар - в козла или подкидного - потрепанную колоду. Лакернем, если покажется мало, пивком. Но чуть-чуть, исключительно искусства ради.
Мы познакомились на форуме ассенизаторов центрального приазовья, где я когда-то подвизался модератором раздела эффективного тимбилдинга. Они такие же долбоебы как я, уставшие от обязанностей и развлечений "чуть выше среднего класса". Изысканные, бля, экстремалы пост-индустриального общества, тоскующие по простой размеренной жизни, ручному труду и низкопробным удовольствиям.

Завтра опять работа - офисы и разъезды, встречи и переговоры, пиджаки и галстуки. До следующего раза, у кого когда получится. Собраться втроем - вообще большая удача, выпадает пару раз в год.
Но есть у нас одна безумная идейка - вырваться из этого круговорота недели на три, сколотить бригаду и рвануть, как студенческий стройотряд, в деревню строить какой-нибудь злоебучий коровник. Месить раствор, класть щербатый кирпич, приползать вечером в барак, усталым как собака. Мыться в холодном душе и ужинать хлебом с тушенкой. Ходить по выходным на сельскую дискотеку, пить вонючую самогонку и драться с деревенскими парубками. Потом бухать с ними же на лавочке за закрытым клубом, клясться в вечной дружбе и ебать их сисястых подружек. Вернуться домой небритым и похудевшим. Цыкнуть через сколотый зуб и цапнуть жену за жопу жесткой и мозолистой рукою. Порвать на ней трусы и загнуть раком прямо на кухне. Напомнить, кто в доме мужчина и хозяин.
Скотство, скажете вы?
Да! - отвечу я и ощерю в глумливой улыбке нечищеные зубы.