Саша Молотков долго не мог решиться, о чем писать в сочинении про самый страшный день в своей жизни. Очень странное решение учительницы литературы и русского языка Евы Аркадьевны Полководец изменить обычную тему «Как я провел лето» привело в восторг весь класс. Кроме, разумеется, Саши. И не потому, что вспомнить было нечего, слава Богу, и войн и бедствий на его веку, вернее веках, было не мало. В этом-то и была проблема. К тому же беспокойство вызывала настойчивость училки, с которой она раз за разом возвращалась к опасным для Саши темам. Это началось с того момента, когда на уроке, посвященном творчеству Льва Толстого, Молотков, увлекшись, сболтнул лишнего о великом писателе. Забылся и упомянул, то, что никто кроме близких друзей Левушки знать не мог. Никто вроде и не заметил, но Ева Аркадьевна после этого очень изменилась. Всегда приветливая и радостная раньше, теперь стала чуть настороженнее. Правда, самого Сашу Ева Аркадьевна очень сильно раздражала. Он не мог понять почему, но не было сил смотреть на нее без сильной неприязни.

Молотков был счастливчиком, или самым несчастным человеком на земле. Сам он не мог определиться. Дело в том, что он помнил все свои предыдущие жизни. Рождался, жил, потом, погибал на войне или умирал от болезней и снова рождался. Но всегда помнил, кем он был раньше. У него было много родителей, много национальностей, огромное число друзей, бесчисленное количество женщин. В некоторых жизнях он отдыхал, в некоторых добивался невероятных успехов, не раз был гением, бывал злодеем. Огромное удовольствие ему доставляло читать о себе же в учебниках истории.
Страшных дней у этого странного человека было множество. Особенно поначалу. Когда еще потеря близких и родных людей не стало чем-то обычным и даже скучноватым. В какую-то из жизней Саша понял, что разучился любить, и это тоже было страшно, впрочем, бояться он тоже к этому времени разучился. В ту жизнь он причинил много страданий людям, уничтожив значительную часть населения Европы. Зато он понял, что не все чувства умерли, жалость, например, осталась. Невыносимо было смотреть на фотографии, умерших от неведомой напасти – детища доктора Александра Коуберна, ныне Молоткова. Напасть позже окрестили Испанкой. Но об истинном происхождении вируса, естественно никто не узнал.
Быстро написав, разумеется, выдуманную историю про воровство соседских яблок на даче, и угрызения совести по этому поводу Саша откровенно заскучал. Яблоки он ненавидел всей душой, не переносил даже запаха, поэтому отчасти история получилась правдивой. После звонка Ева Аркадьевна попросила Сашу задержаться. Как в «Штирлице» подумалось в тот момент Молоткову. Полководец внимательно читала Сашино сочинение. Читала долго, вероятно несколько раз перечитывала. От ее следующих слов Сашу передернуло. – Ну, вот мы и встретились снова, мой милый! Я сразу поняла, что ты меня узнал, вернее почувствовал. Про яблоки ты хорошо вспомнил, я ведь тоже их ненавижу, теперь сомнений не осталось… ты не представляешь как я боялась что меня одну не простили.
Саша понял, что не все испытал в своих жизнях и далеко не все помнил…И страх оказывается не разучился испытывать и ненависть. Конечно, теперь он вспомнил то, что так долго пытался забыть и забыл, в конце концов. И нелюбовь к яблокам стала понятна и к женщине по имени Ева…

(с) Бакли