Многие женщины пользуются весьма распостранённым приёмом, который нормального мужчину может просто свести с ума. В какой-то момент они забывают или делают вид, что забывают то, что их больше не устраивает и спокойно себе живут дальше, как ни в чём не бывало. 
- Я не помню, значит ничего не было - говорят они тебе. - Всё, что было между нами, эти два с половиной года, теперь не имеет никакого значения. Я уже всё забыла. Я теперь примерная жена и не смей мне вспоминать о том, что было. Всё равно я всем скажу, что ничего не было.

И вот ты стоишь, как будто бы на тебя опрокинули ушат холодной воды и думаешь:
- Как?! Как так получилось, что в один момент всё это стало для неё абсолютно не значимым?! 
А ведь если очень долго внушать себе что-то,, то можно в это поверить и даже детектор лжи не определит, где правда, а где ложь. Можно даже внушить себе, что любишь человека, хотя это просто привычка и безысходность. 
Но, заметьте, это женский и запрещённый приём. А запрещённый именно потому, что мужчинам его применять запрещено.
Попробуйте применить этот приём на ком-то из женщин и она сразу начнёт кричать, что это не по-мужски, ты ведёшь себя как баба и вообще, где же твоя честь и благородство, как же все твои обещания. А все женщины вокруг подхватят этот крик, даже если не имеют к вам никакого отношения. 
Знаете почему? Это такая внутриполовая корпоративная солидарность. Они, многие даже неосознанно, понимают, что если мужчины начнут использовать их манипулятивные приёмы, они окажутся в очень уязвимой позиции, выражаясь языком фехтовальщиков. Вот так и формируется в сознании масс, как нужно поступать по-мужски. То есть, изначально вам навязывают чужие правила игры, навязывают поле боя и ограничивают в выборе оружия. И эту битву выиграть невозможно. 

Если хотите победить, играйте по своим правилам, на своём поле и сражайтесь любым оружием. Конечно, если вы хотите выиграть. Вы можете выглядеть смешно, грязно и неблагородно, но... Помните, не бывает победы с чистыми руками. 
А победителей, может, и осуждают шёпотом, в уголке, но не судят.