Любимый...
Почему в твоих IСQ контактах 125 коллег женского пола, хотя я точно знаю, что ты работаешь в мужском коллективе?

Почему ты все время спотыкаешься о нашего кота, даже когда он, бедняга, спрятался от тебя под диван?

Почему ты не замечаешь, что мусорное ведро переполнено, если тебе об этом раза три не сказать?

Почему, наливая себе остатки супа, ты оставляешь в кастрюле ровно половину половника?

Почему ты ворчишь, что я опять затупила ножи? Ты, вообще, как себе это представляешь?

Почему ты утверждаешь, что привести стульчак унитаза в исходное положение означает поднять его? И ты еще что-то говоришь о женской логике?

Почему ты думаешь, что если ты счастлив получить в подарок какой-нибудь шуруповерт, то я впаду в аналогичный экстаз от утюга или хлебопечи?

Почему если я, потягав весь день сумки или ребенка, а, зачастую, и то и другое одновременно, прошу тебя размять мне плечи, то ты тут же плюхаешься попой кверху и блаженно мурлыкаешь: “Хорошо, милая, только сделай мне сначала массажик“?

Почему когда мне нужно обсудить с тобой нечто важное, ты оказываешься очень занят, даже если это занятие - просмотр рекламной паузы или ковыряние в ухе?

Почему на вопрос “Как я выгляжу?“ отвечаешь “Замечательно“ даже не взглянув на меня?

Почему замечая дефекты на моих бедрах ты свято уверен, что пресс шариком ничуть не менее эротичен, чем пресс кубиками?

Почему тебе кажется, что если хватать еду руками со сковороды, то она (еда) будет вкуснее?

Почему ты думаешь, что у меня есть встроенное поисковое устройство, запрограммированное на поиск твоих ключей, зажигалок, документов и тому подобное?

Почему, раскрыв шкаф, ты не можешь обнаружить в нем свою рубашку, хотя смотришь прямо на нее? И почему при этом негодующе вопрошаешь куда я ее (опять!) дела?

Почему когда мы идем вместе ты все время убегаешь вперед? Боишься прийти к финишу вторым?

Почему, когда по телефону спрашивают родителей нашего ребенка, ты передаешь мне трубку, сообщая при этом: “Это тебя“?

Почему если ты взялся что-нибудь починить, то я непремено должна починяемое поддерживать, даже если никакой необходимости в этом нет?

Почему если ты, все-таки, решишься выбросить огрызок от яблока или кожуру от банана в мусор, то непременно промахнешься мимо мусорного ведра, даже если ты потомственный снайпер-баскетболист?

Почему ты считаешь, что скрывать свое раздражение недостаточно мужественно?

Почему, засунув нос во все кастрюли и даже в чайник, спрашиваешь, что у нас есть покушать?

Почему, если я выключу телевизор после того, как ты заснул перед ним, ты возмущаешься совершенно бодрым голосом: “Я же смотрю!“?

Почему мы слоняемся полтора часа по “Спортмастеру“, но стоит переступить порог магазина женской одежды ты закатываешь глаза и стонешь нечеловеческим голосом: “Когда мы уже уйдем отсюда!“?

Почему если что-то сломалось, то это по моей вине или по вине детей, несмотря на то, что пользуешься этим ты один?

Почему, бросив на полу смятую бумажку, ты сходишь с ума, обнаружив, что я ее выкинула? Действительно, как можно было не понять, что на ней записано что-то очень важное?

Почему, прищемив палец, ты издаешь душераздирающие вопли, но не теряешь уверенности, что Рэмбо против тебя - жалкий сопляк?

И почему любое мое выражение недовольства ты списываешь на ПМС или на критические дни?