Ну не могу я адекватно воспринимать русскую порнографию, не могу. Там же все свои, наши же! Слишком оно родное и близкое, чтобы на это еще и возбуждаться. 

Ну вот девушка. Может на какого-нибудь иностранца она и производит, а я, вопреки всем её стараниям, вижу лишь её глубокую и широкую - душу её вижу. У нее же всё в глазах написано - ей любить хочется. Высоко и чисто. Мужа бы ей хорошего, детишек, домик в деревне. А ей стипендии не хватает. И мама болеет. И папа пьёт. И парень у нее последний... И вся эта древне-русская тоска слышится в ее стоне, что песней зовется.

Ребята - приличные вроде, хорошие ребята - а такое вытворяют. Смотришь и хочется по-отечески подойти, погладить по головке. Да, по головке, спокойно. И сказать - что ж вы черти делаете? А ну марш в школу!

Или вот мужчина в третьем ряду. Второй слева. Четвертый сверху - вполне мог бы быть знакомым моих родителей. И так же характерно картавит. И головой так же смешно дёргает. И татуировка эта на плече в форме... Ох ты ж...!!

И если ты не понимаешь чего они там бормочут на немецком или японском, то это одно - пусть хоть справочник телефонный зачитывают. А как быть, когда отчетливо слышишь, как эта дама средних лет, очень похожая на твою учительницу географии, по-русски, велико и могуче, кряхтит в сцене анального секса? Да этим голосом надо кричать с четвёртого этажа: “Вадик, домой! Обедать!”. A самое главное, понимаешь, что после ЭТОГО она пойдет к себе домой. В свою хрущевку. И будет вот этими руками варить борщ. Мужу. Детям. Внукам.

И вот тогда становится совсем уж неудобно. И хочется извиниться, тихо прикрыть дверь и больше никогда туда не заглядывать. Ну может быть одним глазком. Исключительно, чтобы проверить - чему же всё-таки не научила в своё время учительница географии.

©dimochkin