Если моя баба, например, гуляючи по дворику по нашему, упругой кормой своей, по неосторожности бабской, возьмёт, да и своротит зеркало припаркованной соседской "пятёрки", а сосед ей за это как даст по этой самой корме трудовой своей ладонью, да ещё и устно осудит, упоминая родню и богов, то я, без разговоров и сомнений, дам соседу по морде.
Даже если и буду понимать, что он вообще то прав, а баба моя - дура дурацкая, не умеет ходить как надо. А уже дома, на кухне, я и на неёконечно наору, разъясняя криком, что из-за её неудачливой жопы поссорился я с уважаемым человеком, и что наверное вот уже идут за мной участковый с понятыми - вязать меня да волочить в околоток.
Но это всё неважно. Важно, что бы весь двор видел мгновенную, единственно верную мою реакцию и делал на её основе несложный вывод: тронул Яшкину бабу - получил по морде.
А вот если бы я начал голосить как на поминках, выбрасывать из избы оленьи рога, которые мне сосед подарил на тридцатипятилетие, и которые висят у нас в прихожей, я на них шапки вешаю, если сахар, который мы у него занимали, весь высыплю в унитаз демонстративно, если я его пепельницу, сделанную из банки дешёвого кофе на лестничной клетке вероломно сомну ногой и газеты ему в почтовом ящике подожгу, если я его мальчонке сзади на ранец соплю повешу, а таксе его на хвост наступлю, да и то, не сразу, а недели через две, когда всё уже уляжется и забудется - то буду я мудак. Полный блять! Я и никто другой.
Вот такие размышления мои.

(с) Яков Андреевич Коган