Я сказала: вообще любит, да. Но не когда он вырывается, а ты его насильно наглаживаешь, не давая сбежать, а когда сам к тебе приходит с муром, и тыкается головой в ногу или руку, и выгибает спинку. А когда он спит - то далеко не всегда. Вот иногда он спит, ты его гладишь, и он начинает потягиваться и мурлыкать, а иногда дергает хвостом и уходит, весь недовольный и раздраженный.

Соня сказала: а как я могу заранее понять, понравится ему в этот раз или нет, когда я его начинаю гладить во время сна? (Я опять тяжело вздохнула, потому что лично для меня сон - это самое святое, что только можно себе представить).

Я ответила: внимательно следи за тем, будет ли он говорить тебе "нет". Если мурлычет - все окей, можешь продолжать. Если порывается уйти - не удерживай, пусть уйдет. Погладишь в другой раз.

Но тогда ведь мне придется его гладить намного реже?! - с негодованием и даже со слезой в голосе сказала Соня.

Да, дорогая, увы, таков жестокий мир, сказала я. На любое погладить обязательно нужно согласие второй стороны, даже если это кошка. Иначе ты делаешь хорошо только себе, а ей делаешь плохо. Соня пригорюнилась.

А спустя полчаса я услышала, как она шепотом спрашивает у Пушка, спящего под окошком, на сквознячке: тебе же нравится, что я тебя глажу, да? Ну скажи мур! Ну скажи!

И потом мне, громко: мама, он сказал, что он мур! Значит, можно дальше гладить!