Первооткрывателем сейчас быть не круто. И не из-за того, что уже почти все открыто, а потому, что ты ни фига не гигант воли и стойкости духа, как первооткрыватели начала прошлого века, которые действительно уходили в никуда и не факт, что возвращались обратно.

Взять, к примеру, первые арктические экспедиции. Высадили где-нибудь у Гренландии нашего условного Нансена или Амундсена, а вместе с ним пару упряжек с ездовыми собаками и рюкзак с тушенкой и сухарями. Эскимосы вокруг кучкуются, балакают что-то на своем, а наш герой ходит в меховых штанах, шубе и очках-консервах между тюками с барахлом и звонко плюется льдинками. С корабля ему:

— Гудбай и пиши письма, если что не так, а мы уж через годик опять подгребем.

А он им:

- Отчаливайте уже, черти полосатые, без вас тошно. Куда я вам письма слать буду, козлы безрогие? Тут Печкиных нет. Голуби тоже не летают. У меня из оборудования только компас, готовальня и лоза для поиска воды. Если через год никого не найдёте, то передайте жене слово прощальное и кольцо обручальное.

С этими словами он садится в сани о орет собакам:

— Пшла, залетныя! Наддай, курчавенькой!

Бубенцы звенят, собаки лают, эскимосы за санями бегут и первооткрыватель скрывается между льдинами в облаке снежной пыли.

А через год приплывают, чтобы забрать нашего героя, а на берегу только одна собака из его упряжки лежит, ухи просит. Они к ней, а она им:

— Не кантуйте меня, а лучше кипяточку дайте, а то в горле пересохло.

Выхлебав чайник воды, сообщает:

— Дошли мы до полюса. Хозяин что-то из готовальни достал, на снегу начертил, прикинул и говорит, мол, ша,ребята, поворачиваем взад. Рекорд, дескать, у нас в кармане. Но на обратном пути в полынью провалились. Все на дно пошли, а я одна выбралась. Тут песец нам и пришел. Он меня на своем горбу и дотащил досюда.

А сейчас что? Навигация, самолеты, термобелье, пенициллин и спасатели. Чуть что не так у первооткрывателя — нос зачесался или понос пробрал — он кнопку нажмет и сразу его спасут и в одеяло закутают. Слезы одни, а не геройство.

© africanez