Но, Хуан Карлос, чёрт вас возьми. Не могли бы вы нормально сфотографировать ваш член?!

Положить рядом линейку, в конце концов, чтобы я наверняка понимала масштабность ваших намерений.
Включить свет поярче, настроить резкость на фотоаппарате. Потому что, товарищ Хуан, я эту вашу фотографию не смогу не то, что распечатать пойти, а даже на рабочий стол установить стыдно. Вы обо мне подумали?

И что это за возмутительная привычка держать его в руке для фотографии? Мне вот этого не нужно. Я сразу подвох чую. Отпустите, покажите, что он самостоятельный, сам в этом положении находится. Не тяните его, не плющите.

И живот можно было бы втянуть. Какое-то неуважение прям, Хуан Карлосович. Я для вас стараюсь, представляю наше счастливое будущее: я, вы и он держимся за руки, кружимся. Вот домик наш, лужаечка перед ним. Сынок с доченькой бегут ко мне: курчавенький Педро и доченька Машенька. Так похожи на вас. А вы сейчас для меня даже живот не втянули.
Я про лужаечку чего подумала. Вы бы подстригли её, кстати, а то цветочка главного скоро видно не будет.

Ковёр пропылесосить пора, ангел мой. А то я сейчас как сорвусь, приеду, начнём кататься по полу, мне на спину огрызок вон тот с правого угла прилипнет, смеяться начнём, и запал ваш весь упадёт.

Хуан Карлос, едрить твою мать! Это что вон там на стуле лифчик женский болтается?! Ты серьезно, несмотря на всё то, что между нами есть, привёл в дом какую-то шлюху, которая сейчас где-то с голыми сиськами бродит? А как же наши дети? А что соседи? Что я скажу маме?! Ну и гад ты, Хуан!

Любовь слепа, но я нет. Прощайте, не пишите мне больше!

Алла Корж