Иногда так случается, что ты внезапно осознаешь – деньги кончились, а ты еще нет. Если ты родился где-то под Варанаси, а не в Лос-Анджелесе, шансов на такое увлекательное приключение у тебя гораздо больше.

И ты начинаешь задумчиво перебирать контакты в своей записной книжке, с особым задумчиво-хищным выражением лица на предмет «у кого б занять».

Такое происходит и в Мумбаи и в Москве. Дьявол, как обычно, в деталях.

Вот, например, ты звонишь Игорю и просишь стрельнуть каких-нибудь пять косых до зарплаты. Ты делаешь максимально непринужденный тон и говоришь, мол, слушай, чувак, а не завалялось ли у тебя деньжат? Ну так, чисто случайно. Вдруг ты шел по квартире, споткнулся обо что-то, упал, больно ударившись лбом об тумбочку, выругался. Смотришь – а это бабло. Вот, могу, мол, по старой дружбе тебя лишить этого травмоопасного предмета на месяцок-другой. Будешь рассекать по хате и не переживать о всяком – хошь в носках, хошь в тапочках но голу ногу…

Игорь, конечно, еще с первых нот понимает, куда эта композиция свернет и, еще не дождавшись крещендо в виде озвученной суммы, прикинул, что пять косых, это конечно, не так много, но надо же еще за электричество заплатить, да и налог на тачку прийти должен. В общем такое, не самое удачное для этого время.

И отвечает что-то вроде «не, чувак, сорян, сейчас не могу».

Ну ты говоришь, что мол, лан, проехали. И тон стараешься держать такой веселый и придурковатый. Мол, ничо, бывает, позвоню еще кому-нибудь. После буквы И осталось еще много контактов: и Катюша Универ и Михалыч и даже СукаНеБериТрубу.

В Индии дела обстоят не так.

Если ты скажешь кому-то, что тебе нужны деньги, то тебя могут не понять. Не в смысле оскорбиться там или обидеться, а в смысле, подумать, что ты просто завязываешь смол-толк, вещая какие-то бессмысленные и очевидные вещи. Ну, вроде как: «О, сегодня солнечно. Ух ты! Корова прошла мимо. В правительстве одни идиоты. Мне денег не хватает. Волга впадает в Каспийское Море, а Ганга течет из темечка Шивы». Ну то есть человек перечисляет общеизвестные факты. Тоже мне, блин, блистающее новизной сообщение – денег нет.

Чтобы попросить денег в Индии, надо прийти к человеку с самым скорбным видом во вселенной и начать стонать. «Ох, Диди, я не знаю, как жить, Диди!» (Надо отметить, что если от вас что-нибудь кому-нибудь нужно в Индии, вы моментально становитесь членом семьи. Вас будут называть старшей сестрой, мамой, дядюшкой, братишкой и еще сотней родственных наименований в зависимости от ваших поло-возрастных характеристик. Я обычно – Диди. Старшая сестра. Некоторых сорокалетних представителей нации за такое хочется немножко постучать лингамом по ебалу).

«Диди, мои дети голодают, мое семейное золото заложено, я в отчаянии, Диди! Если я не найду эти 5 тыщ рупий, Диди, я не знаю как я дальше буду жить, да и не буду я дальше жить, Диди, я найду самую высокую скалу и прыгну вниз, Диди! Да, я знаю, что самая высокая скала на четыреста километров вокруг имеет высоту 3 метра и выходит в море, я в море прыгну, Диди, я один хрен плавать не умею!»

Тут можно пустить скупую индийскую слезу или начать показывать засаленные бумажки с какими-то расчетами, где какие-то цифры мешаются с набегающими на них буквами на деванагари, что-то расчеркано, перечеркнуто, стоит клякса, а снизу нарисован от скуки цветочек.

Можно начать перечислять по очереди всех родственников, чье доверие было подорванно на веки вечные тем, что из-за страшной бедности в этом году их не получилось навестить и подарить восемьдесят четыре сари на свадьбу. Можно продолжать перечислять голодающих детей и муки испытываемые женой. Можно придумывать новые казни египетские, что обрушатся на такого замечательного, симпатичного, а главное, ведь, совершенно ни в чем не повинного человека.

Концерт длится от получаса до бесконечности. Может прерываться подачей чая.

Диди ты сегодня или uncle-джи или еще какая причудливая зверушка, но ты, конечно, тоже сразу все понимаешь. И тоже в голове яростно калькулируешь. И у тебя тут два пути, твой личный Морфеус подает тебе две разные таблетки, смешно покачивая головой из стороны в сторону и повторяя «ноу проблем, мадам, ноу проблем!».

Ты, конечно, можешь дать. Тем более, что если ты действительно в хороших отношениях с просящим, то тебе вернут назад. Ну когда-нибудь. Если попросишь. Но, тогда ты помечаешься невидимой галочкой где-то в районе третьего глаза и вся деревня телепатически узнает страшно важную новость в ту же секунду, когда ты передаешь деньги – тут можно одолжиться. Все, тебе крышка.

Ты, конечно, можешь не дать. Как тому Игорю. Сказать, мол, прости, братан, но сейчас не лучшее время, тут, понимаешь, одно, другое… Мне еще за курсы надо заплатить..

И тут ты оказываешь в положении человека, который на историю про голодающих детей и жен с заложенным последним сари, что-то там лепечешь про какие-то курсы. Ты еще про йогу, блин, скажи! Аштангу, ага.

Если вас занесет в Индию, объясняю. Там, где есть только два альтернативных пути налево и направо, на этой святой земле всегда найдется с десяток дорожек по небу и с подкопом.

Отказывать в бабле в Индии надо так. Вы вскидываете руки, начинаете бешено вращать глазами, махать головой в такт словам и стартуете свой ответный вой.

«Баба-джи! Да что же такое делается-то баба-джи?! Да как же мы теперь все будем жить?! Никак мы не будем жить, баба-джи! Все вместе пойдем к той двухметровой скале топиться в море! Ох бедные твои дети, несчастная благородная жена! Ну как? Как я могу дать тебе денег, баба-джи, посуди? Да я ж второй месяц питаюсь лапшой на десять рупий, баба-джи! Я нищая, как пляжный пес, я живу подаяниями, баба-джи! Ты же знаешь, что я пишу о своих лишениях тут, а люди из далекой Москвы присылают мне кто сколько может. Читают, плачут и присылают последнее! Тем и живу баба-джи! А Москва – бедный город, там ни у кого даже самого облезлого скутера нет! Да я ж тут в гесте за добро слово живу, баба-джи! Да если б не тот угол, что мне по доброте душевной дали, да я бы умерла тут, прямо под Святым Баньяном, баба-джи! Ох, позор мне и горе, что нечем мне помочь беде твоей, не протянуть мне горсть риса умирающим детям твоим!»

Тут можно немножко рыдать. Я пока не научилась, поэтому просто перехожу на МХАТовский трагический тон с легким хрипением и долгими паузами. Почему-то каждый раз, когда я пытаюсь изобразить грусть и вселенскую тоску, местные принимают это за выражение злости и агрессии. Почтительно уступают. На богов злится. Судьбу проклинает. Это сакрально, лучше не мешать.

В целом, выступления с обеих сторон заканчивается часа через три. За это время происходит около пяти смен чая и три-четыре самосы.

После чего обе стороны расходятся вполне довольные друг другом.

Сцена сыграна по всем правилам, Лакшми улыбается и благословляет на благополучие.

На следующий день вы встречаетесь, когда ты идешь на йогу, а твой вчерашний проситель возвращается с новой татухой или мобильником.

Вы улыбаетесь друг другу, говорите «Намасте» и радуетесь что все у всех хорошо.

(с) Тамара, какого хрена?