В последние годы, стараниями неисчислимых мемуаристов, жизнь Владимира Высоцкого стала всеобщим достоянием, причем в мельчайших, интимнейших подробностях.

Помимо творческого стимула Высоцкому постоянно требовался и стимул жизненный, нечто, что будоражило бы чувства и обостряло желание жить. Уже неоднократно и обстоятельно рассказано о многочисленных увлечениях Высоцкого: спорт, подводное плавание, альпинизм и, конечно, автомобили.

За руль Высоцкий впервые сел довольно поздно, почти в тридцать лет, и с того времени остался верным поклонником автомобиля. И не только потому, что машина – это практичный и удобный способ передвижения, но и потому, что авто – это способ самоутверждения и самовыражения и практически неисчерпаемый источник адреналина.

Самое раннее «машинное» воспоминание относится к 1967 г., когда Высоцкий был замечен за рулем «Волги». Говорят, это один из друзей – Борис Диодоров учил Высоцкого водить машину. По словам Диодорова, Владимиру Семеновичу страшно нравилось уже само по себе пребывание за рулем, и уроками он остался очень доволен: у него все получалось...

А затем в жизнь Владимира вошла Марина Влади. Сначала вошла, а потом и въехала на удивительной красной иномарке. Что это была за иномарка, какой фирмы, какой модели, как она очутилась в России и в Москве – неизвестно, но машина точно была: запомнили красное «не наше» авто в 70-м году многие – Влади не раз катала на ней детишек по двору в Каретном Ряду, там, где они с Высоцким снимали квартиру.

А уже в 71-м у Высоцкого появилась первая собственная машина. В своем дневнике Валерий Золотухин записал, что это был белый «Фиат». Тогда машина Высоцкого действительно вполне могла сойти за «Фиат», которым, в некотором роде, она бесспорно и являлась. На самом же деле это была банальнейшая «копейка», серые «Жигули» – ВАЗ-2101 с номерным знаком МКЛ 16-55. Автомобиль этот каким-то образом достал, минуя огромнейшие, многолетние очереди, и подарил Высоцкому его отец.

Вот один эпизод, рассказанный Борисом Диодоровым: «Однажды Володя позвонил мне: «Я на машине...» Поехали куда-то. Володя вцепился в руль – он недавно начал водить – и говорит: «Вот сейчас бы мчаться по хорошему шоссе, почти лететь... и чтобы кто-нибудь ехал навстречу – лоб в лоб! Интересно, свернул бы тот другой или нет?» Меня это поразило».

Просуществовал «Фиат» недолго – видимо, «тот другой» однажды не свернул – и уже летом Высоцкий разбил свой первый бедный «Жигуль». Бедолагу отремонтировали и продали. Тем более, что на горизонте уже появилась новая любовь – автомобиль «Рено 16». Эту новую темно-серую машину привезла из Парижа Марина. По словам Влади, автомобиль был куплен «на мыльные пузыри»: актриса снялась в рекламе мыла и на эти деньги купила мужу «Рено». Кроме того, говорят, что у Влади с этой фирмой были какие-то опять же рекламные связи, благодаря которым машину можно было купить подешевле.

Новенькую машинку Высоцкий тут же «обновил» – об автобус, разворотив весь передок. Вот как рассказывает об этом Марина: «Мои сыновья говорят мне, что ты ненадолго отлучился, но подъедешь попозже. Тогда я беру такси, потому что машина у тебя – «Рено 16», которую я привезла из Парижа и на которой ты научился водить – и отправляюсь на званый вечер одна. Ты приезжаешь гораздо позже. В бледно-желтом свитере, с мокрыми волосами и чересчур беспечным видом. Заинтригованная, я спрашиваю тебя, где ты был. Ты говоришь, что объяснишь потом. Я не настаиваю. Вечер проходит, симпатичный и теплый, но ты отказываешься петь, ссылаясь на хрипоту, чего я раньше никогда за тобой не замечала... Я буквально теряюсь в догадках. Мы выходим, и когда, наконец, остаемся одни, ты рассказываешь, что из-за какого-то наглого автобуса потерял управление машиной, вылетел через стекло, вернулся домой весь в крови, мои сыновья заставили тебя пойти к врачу, машина стоит в переулке за домом немного помятая, но что касается тебя – все в полном порядке! И чтобы успокоить меня, ты быстро отбиваешь на тротуаре чечетку.

Только вернувшись домой, я понимаю всю серьезность этой аварии: весь перед смят, машины больше нет. Твоя голова, на которой прилизанные волосы закрывают раны, зашита в трех местах двадцатью семью швами. Правый локоть у тебя распух, обе коленки похожи на спелые баклажаны...»

Однако «Рено», несмотря на слова Влади, все же восстановили, и Высоцкий проездил на нем до 74-го года. С этой машиной возникали и другие проблемы. У «Рено» были иностранные номера – дело в том, что Марина Влади, как владелица машины, не регистрировала ее в ГАИ, так как являлась иностранной гражданкой и не имела вида на жительство. А машину с иностранными номерами не выпускали дальше, чем за 100 километров от Москвы. Объясняться с гаишниками, разумеется, было бессмысленно. Вот что рассказывал об этом сам Высоцкий: «За сто километров от Москвы меня уже не выпускают. Из-за иностранных номеров останавливают, и все! Я им говорю: «Вот мои документы, я Владимир Высоцкий. Если вы меня не знаете... Не знаете? Но я же гражданин Советского Союза! У меня есть доверенность, это машина жены...» – «Все равно с такими номерами не имеем права выпускать!» Но, в конце концов, друзья помогли, Высоцкому сделали в ГУВД какую-то серьезную справку и проблема «ста километров» благополучно разрешилась.

А вот что рассказывает об этой машине Диодоров: «У Володи появилась новая машина. Мы осваивали «Рено 16», а «освоили» 12-й таксопарк... Я привез его туда, Володя дал концерт, – его вынесли на руках! И на руках же хотели нести на банкет, я еле-еле отбил. Потом нас там очень хорошо обслуживали...»

Кстати, именно таксисты рассказали Высоцкому про одну необычную автокатастрофу: разбился катафалк, и все сопровождавшие гроб погибли. «Все?», – спросил Володя. «Все». – «А покойник?» – «Ему ничего...»

На «Рено 16» Володя и Марина ездили в Париж весной 1973 г. Это, кстати, был первый выезд Владимира Высоцкого за границу...

Многие очевидцы утверждают, что кроме темно-серого был еще и белый «Рено». Это, естественно, тоже была машина Влади, которую она, по-видимому, на время оставляла в Москве или сама приезжала на ней из Франции.

Затем, в 74-м серый «Рено» был продан в Париже. По словам Влади, это оказалось очень легко. Она всего лишь дала в газету объявление с простеньким и лаконичным текстом: «Марина Влади продает машину...»

А затем Высоцкий сам привез из-за границы серо-голубой БМВ. Но вдоволь наездиться не успел – у машины всерьез забарахлила коробка и Высоцкий купил себе в комиссионном магазине еще один, уже бежевый БМВ. Зато в ГАИ Владимир Семенович ухитрился зарегистрировать лишь одну «Бэху», что нисколько не мешало ему с упоением гонять на обоих «бимерах», переставляя по необходимости номера с одного на другого...

Затем обе машины были проданы. Бежевый БМВ вернулся туда же, где и был куплен, – в комиссионку. А на сером Высоцкий укатил в Париж и, видимо, оставил там. В душе Высоцкого уже зрела новая, кстати, вполне понятная и объяснимая мечта – о «Мерседесе».

И вот в 1976 г. у Владимира Семеновича появилась еще одна машина: «Мерседес» 1974 г. выпуска, номера двигателя и шасси – 11 028, 10 023 792, цвет «голубой металлик». Этот автомобиль был куплен в Мюнхене при помощи Романа Фрумзона – одного из друзей Высоцкого.

Рассказывает Марина Влади. «Мы начинаем обсуждать твою мечту – покупку «Мерседеса». Я привозила из Парижа в Москву много машин. Ты научился водить, разбив несколько из них. Теперь тебе нужен «Мерседес» – он надежен, и можно найти запчасти у немецких дипломатов, а еще потому, что это одна из марок, которую Брежнев получил в подарок и время от времени водит сам. А мода, как всегда, следует вкусам или внешнему виду высшего руководства. Ты шутишь над внезапным распространением родинок на лицах аппаратчиков при Хрущеве, над сгустившимися чудесным образом бровями в эпоху Брежнева, над акцентом, которым заражаются даже дикторы телевидения, пытаясь подделаться под манеру генерального секретаря, но все-таки тебе самому хочется такую же машину, и, несмотря на трудности, связанные с провозом машины через границу (на мой взгляд, это гораздо труднее, чем внезапно покрыться родинками или отрастить брови), ты настаиваешь. Ты неплохо проработал этот вопрос. Благодаря нескольким концертам для таможенников, ты получаешь разрешение на ввоз «Мерседеса» – все машины, которые я привозила до сих пор, надо было увозить из Советского Союза через определенный срок. А эту можно оставить, заплатив, правда, большой налог. Но это тебя не пугает, ты даешь по пять концертов в день, каждый по два часа, на огромных, битком забитых стадионах... Под конец ты худеешь, изматываешься и доходишь до полуобморочного состояния, но успеваешь заработать необходимые деньги...

Итак, мы в Мюнхене. Мы с Романом бегаем по огромным стоянкам в комиссионных магазинах, и ты останавливаешься перед той, которая станет Твоей Первой Машиной: огромный «Мерседес» серо-стального цвета с четырьмя дверцами. По сравнению с новой машиной он просто ничего не стоит. Мы покупаем вожделенный «Мерседес». Твоя радость передается и нам. Ты просто счастлив, ты садишься за руль и забавляешься. Увидев эту машину, московские гаишники сначала отдавали тебе честь, путая тебя с кем-то, а потом, узнав тебя, так и продолжали приветствовать тебя по-военному, когда ты ездил по городу...»

Этот большой «Мерседес» запомнился многим – оно и неудивительно, ведь таких машин в Москве тогда было раз, два и обчелся. «Мерседес», да не один, был у Брежнева, которому было можно все, у Михалкова, который мог себе это позволить, а теперь – и у Высоцкого, которому ну очень захотелось. Власть предержащие упорно отказывались признавать Высоцкого кем бы то ни было: не певец, не поэт, не музыкант – так, шут и паяц с гитарой, правда, преопасный паяц. А Высоцкому так хотелось признания, и не только народного (народное он и тогда уже отлично ощущал), но и официального... И нетрудно догадаться, что машина «точно как у Брежнева» приобреталась «в пику» мнению высших чиновников и была неплохим способом демонстрации собственных возможностей, способом шагнуть хотя бы так за ту дверь, которая была наглухо закрыта... Ведь даже цвет обретенного штутгартского чуда автомобилестроения фактически соответствовал цвету любимого авто Брежнева.

А в скором времени, видимо, как очередное доказательство Высоцкий привез из Германии еще один «Мерседес» – на этот раз маленькую спортивную машинку. Вот что рассказывает Серуш Бабек: Маленький «Мерседес» коричневого цвета он купил у меня... У Володи было тогда разрешение на ввоз машины без пошлины, это разрешение было подписано заместителем министра внешней торговли Журавлевым...» По воспоминаниям механиков, обслуживавших автомобили Высоцкого, это был «Мерседес 450»...

Марина Влади вспоминает: «Появился другой «Мерседес» – спортивный, шоколадного цвета. Это твои любимые игрушки. Только что купленная «шоколадка» – спортивная и норовистая – везет нас из Германии в Москву. Это конец 79-го года. Мы едем со скоростью больше двухсот километров в час по немецким дорогам, проезжаем польскую границу, и ты с гордостью сообщаешь мне, что для Олимпийских игр строится дорога Брест-Москва: «Покончено, наконец, с той жуткой дорогой в ухабах и рытвинах. Теперь можно нестись на полной скорости». И, правда, мы едем очень быстро. Меня только беспокоит отсутствие машин и дорожных знаков, но ты так уверенно говоришь, что просто сегодня – воскресенье, выходной день, что я, не сбавляя скорости, еду дальше. Впереди я вижу какой-то проем в лесу. По обеим сторонам дороги – бульдозеры, экскаваторы, катки, а главное – кончается асфальт. Я жму на тормоза, перед глазами мелькает один из моих давнишних кошмаров – дорога обрывается, прыжок в пустоту, небытие... Наглотавшись пыли, кашляя, ругаясь и хохоча, мы сидим в песке в нескольких метрах от дороги. Шоссе в этом месте оборвалось, и на скорости сто километров в час мы вылетели с двухметровой ступеньки... Ты, несмотря ни на что, доволен: «Зато когда ее закончат, это будет самая красивая дорога!»

Все однозначно сходятся в том, что Высоцкий очень любил скорость. И ездил всегда на грани фола, а если учитывать количество аварий, в которые он попадал, то нередко и за гранью...

Рассказывает Давид Карапетян: «И вот мы на автостраде, ведущей прямиком в Запорожье... И мы – двое «москалей» в поисках приключений. Красоты природы Володю, кажется, не трогают – стиснув зубы, он твердит только одно: «Жми! Обгоняй! Быстрее!» Пикантность ситуации в том, что кроме пары-тройки «Жигулят» обгонять, в сущности, некого. Ни тебе «Линкольнов», ни «Мустангов»... Но Высоцкий неумолим, в нем не унимается великий подстрекатель и экспансионист: «Быстрее! Еще быстрее!!» Раззадоренный, я вхожу во вкус и, вдавив до упора акселератор, выжимаю заветные сто в час! Воистину этот человек был рожден, «чтоб сказку сделать былью». Жалкий автолюбитель, я на мгновение ощущаю себя великим Фанхио...

...И вот Володя, словно читая мои мысли, просится за руль. Оказавшись на безлюдной трассе, прошитой желтой канвой несжатых полей, Володя не мешкая – с места в карьер – рванулся в заманчивый оперативный простор. Словно почуяв беду, суетливо заметалась взлетевшая стрелка спидометра... Я посмотрел на друга и – залюбовался: судорожно стискивая руль вконец загнанной легковушки, безбожно нажимая на газ, он в каком-то вертикальном взлете души был весь устремлен к финишной ленте горизонта...

...Может, выход в движенье, в движенье,

В голове, наклоненной к рулю,

В бесшабашном головокруженье

И погибели на краю...

Необъяснимая фатальность: почти сразу после того, как я произнес эти стихи именно так все и случилось... Нам помешал внезапно возникший поворот. Он был вполне безобидным, но Володя растерялся и резко, как все новички, нажал на тормоз, вместо того, чтобы убрать газ. Я попытался вывернуть руль, но было поздно: со скрежетом остановившись и чуть поразмыслив, наш «Москвич» закружился в неуклюжем фуэте, соскользнул на край обочины и, неловко перевернувшись, кубарем покатился вниз. И самопроизвольно встал на колеса: несмотря на кульбит, он вовсе не собирался сходить с дистанции... Дебют Высоцкого в роли авто-аса длился не более пяти минут...»

Высоцкий и Карапетян ездили тогда на Украину, в Гуляйполе, по махновским местам... Дебют песни «Черное золото» состоялся на шахте «Бутовская Глубокая», где Владимир Семенович дал концерт шахтерам, чтобы отремонтировать покалеченный «Москвич» Карапетяна....

Видимо у машин Высоцкого была одна судьба на всех: рано или поздно быть разбитыми – вдребезги, в лом. Так что ничего нет удивительного в том, что в конце концов печальная участь постигла и оба «Мерседеса». Высоцкий благополучно превратил их в кучу железа зимой 1979 г. – сначала разбил голубой, а потом и спортивный.

Сохранились подробные воспоминания про аварию на «большом» «Мерсе». Под Новый год Высоцкий гостил у каких-то знакомых на даче. И среди ночи ему приспичило по каким-то как всегда срочным делам ехать в Москву. Одного Высоцкого, правда, не отпустили, в машину пристроилось еще несколько человек. Зимой, по гололеду, по нашим «расейским» дорогам Высоцкий гнал со скоростью под 200 км в час. Лишь на Ленинском проспекте он стал слегка притормаживать перед светофорами. Но напротив Первой градской больницы «Мерседес» занесло. Восстановить управляемость Высоцкий не смог, и автомобиль влетел в троллейбус. Как рассказывали его попутчики, в последний момент, когда стало очевидно, что столкновения не избежать, Высоцкий бросил руль и обхватил руками голову сидевшего рядом. (Позже он объяснил, что неожиданно вспомнил, что у того знакомого была серьезная травма головы и врачи сказали, что больше сотрясений ему получать нельзя.) Удар был сильным, но по чистой случайности никто серьезно не пострадал. Как только все выбрались из разбитой машины, Высоцкий поймал такси и умчался по делам, поручив попутчикам разбираться с последствиями ДТП...

Пока оба «Мерседеса» были в ремонте, Высоцкого возил кто-то из друзей на красных «Жигулях» и, судя по всему, давал ему поездить и самому... Голубой «Мерседес» отремонтировали к весне, и на нем Высоцкий еще поездил – правда, ремонтом он остался недоволен: на машине заменили двигатель и что-то там то ли стучало, то ли с утра не заводилось... А «шоколадку» восстанавливали уже после смерти Владимира Высоцкого...

Нам же остались потрясающие песни. В том числе и об автомобилях и больших скоростях...