Англия
9:33am: жить в обществе и быть от него свободным ? - а низзя!
Вот, наконец-то нашла кнопку второй записи - чайник неумытый... Снова Англия.В моём окне трепещет всеми пенистыми волнами Северное море. Серый дождь и мокрый песок, окаченные дождём парапеты набережной и проезжающих авто. Слабый огонёк маяка, которым завершается светлая каменная дуга пирса - дорожка в море. Здесь приятно прогуляться в солнечный день. А в дождливый - приятно сидеть у стола с чашкой кофе и глядеть на всё это в окно. Квартирка мизерна, но с моим бэкграундом совдеповского мизерабля - это пустяки.
Тоска по лепным потолкам и колоннам моей бельгийской гостиной конечно сильна, но - если честно - то она не столько по ним, всё же, сколько по всему укладу жилья и житья в Лиере.
По Сандерленду надо передвигаться только как боевая лошадь в горах: с шорами на оба глаза. Такое впечатление - что лица людей - полная босхиана, что основная масса их - пациенты клиники для умственно отсталых и психически больных. Таковы большей частью нынче даже дети в колясках. Новая генерация-дегенерация.Пьют колу и жрут ужасающе жирную жареную рыбу с таким же жутким жареным картофелем. Жрут белый хлеб, похожий по вкусу и виду на промокашку, жрут бюргеры-макдональдсы, марсы-сникерсы и прочие дряни. Умные научные дяди из правительства, то бишь, южные, разумеется, - пытались всю эту вакханалию плебейства прикрутить хотя бы в школах. Но родители возмутились: "Как это можно забрать у ребёнка то, что ему принадлежит?" Бабушка-карябушка - прокуренная, страшная, как холера, вся в дешёвых низкопробных и грязных золотых цепях и перстнях, с колтуном в волосах, с тупостью вместо выражения в оловянных глазах на серой морщинистой уродливой морде, проговорила это на своём ужасающем джорди-диалекте прямо в объектив и потом на момент стала суперзвездой телеэкрана, фигуряемая в повторах новостей.
Так вот что принадлежит детям! Не будущее - а фанта-кола-сникерс-чипс!
Здесь такое оставляют без комментариев - просто показывают сюжет. Но на сей раз вечером ведущая новостей по Северу быстро проговорила после показа бабки: "они нас не любят, не так ли?" - она, северянка, но избегшая участи люмпенов, образовання женщина с хорошей работой, присоединила себя к тем "нам", о котоых здесь на Севере враждебно говорят "они".
Разделение на классы и сосоловия здесь как нигде. Плебс разъярён, но по-английски тихо, а интеллектуальный мидлкласс унижен - еще со времён М.Тэчер.
Тихая ярость плебса к правительству здесь принимает уродливую форму ненависти ко всем проявлениям образованности. Каждый пятый англичанин не умеет читать-писать. Это как бы протест против выхолащивающего влияния образованности? - Не знаю... Это похоже на переворачивание своих же автобусов и сожжение своих же школ и больниц плебсом Франции. Но там этот плебс - не белый. Здесь - это самые английские англичане!
Татуированные и полураздетые обезьяны обоих полов и всего что между ними - в массах выползают в пятницу вечером в город, веселятся своей унылой радостью с привкусом пива, спермы и пиццы, колёс экстази и пота. Их нет - таких и в таких количествах - в Кембридже или Оксфорде. Они тут, в Ньюкасле, Сандерленде.
Внуки-правнуки шахтёров, чьи шахты закрыты железной рукой дочери мясника. Вся их радость - пожрать, погулять и выпить. Их деды еще похожи на людей. Но регресс - скор на расправу.
Эта же рука этой же железной хваткой разрушила и образование, унизив и опустив ненавистных для неё "профессоров". Новые лейбо - продолжили эти славные традиции. Здесь, в Сандерленде - плебейские развлечения: ночные клубы и шопинг-центры. Три университета - два в Ньюкасле и один в Сандерленде мало что дают. Бедные студенты - из местных - начинают учиться, но увидя, как непропорционально полученным знаниям растут их банковские долги - быстро покидают сутденческую скамью, не окончив даже начального курса.
Недуочки встретят вас везде: всё делается наперекосяк, всё надо перепроверять. Ошибка в работе здесь не случайность, а закономерность. Особенно страшно поэтому выглядят учреждения, от которых напрямую зависит жизнь: клиники и больницы. Здесь ничего не гарантировано: даже если просто загноился порез на пальце. Восемь раз делал прокол молодой медбрат на руке моего больного мужа - но так и не нашёл вены... А что этот амбал вообще может найти? Что он может? Здесь страшно жить, потому что здесь страшно заболеть. Больному здесь не помогут. Разве что желтокожие братья по разуму, но они,поводя раскосыми глазами, скачают такие бабки, которых местные за своё драгоценное здоровье отваливать не приучены. Они здесь не настолько ценят своё драгоценное здоровье, чтобы платить за лекарства.
Когда-то в голодной и нищей совдепии мы мечтали о магазинах, полных тряпья и вкусностей и о деньгах на всё это в наших карманах. Здесь всё это есть, весь этот плебсо-парадайз! Но как тяжело заходить в автобус! Запах карболки от стариков, живущих вдалеке от семьи, спровадившей их в приют. Испитые рожи подростков-недоносков - вот такие напали тут недавно даже на 94-летнюю старуху на остановке... Горестные лица толстеннных тёток, которые ненавидят себя и весь мир... Испитые личики пабных завсегдатаев... Боже! Почему именнно меня после совдепии судьба упорно засылает сюда? Я не стану искать ответа на этот вопрос. Я открою псалмы.
Current Mood: artistic
http://anouch.livejournal.com/2005/11/08/
Вот, наконец-то нашла кнопку второй записи - чайник неумытый... Снова Англия.В моём окне трепещет всеми пенистыми волнами Северное море. Серый дождь и мокрый песок, окаченные дождём парапеты набережной и проезжающих авто. Слабый огонёк маяка, которым завершается светлая каменная дуга пирса - дорожка в море. Здесь приятно прогуляться в солнечный день. А в дождливый - приятно сидеть у стола с чашкой кофе и глядеть на всё это в окно. Квартирка мизерна, но с моим бэкграундом совдеповского мизерабля - это пустяки.
Тоска по лепным потолкам и колоннам моей бельгийской гостиной конечно сильна, но - если честно - то она не столько по ним, всё же, сколько по всему укладу жилья и житья в Лиере.
По Сандерленду надо передвигаться только как боевая лошадь в горах: с шорами на оба глаза. Такое впечатление - что лица людей - полная босхиана, что основная масса их - пациенты клиники для умственно отсталых и психически больных. Таковы большей частью нынче даже дети в колясках. Новая генерация-дегенерация.Пьют колу и жрут ужасающе жирную жареную рыбу с таким же жутким жареным картофелем. Жрут белый хлеб, похожий по вкусу и виду на промокашку, жрут бюргеры-макдональдсы, марсы-сникерсы и прочие дряни. Умные научные дяди из правительства, то бишь, южные, разумеется, - пытались всю эту вакханалию плебейства прикрутить хотя бы в школах. Но родители возмутились: "Как это можно забрать у ребёнка то, что ему принадлежит?" Бабушка-карябушка - прокуренная, страшная, как холера, вся в дешёвых низкопробных и грязных золотых цепях и перстнях, с колтуном в волосах, с тупостью вместо выражения в оловянных глазах на серой морщинистой уродливой морде, проговорила это на своём ужасающем джорди-диалекте прямо в объектив и потом на момент стала суперзвездой телеэкрана, фигуряемая в повторах новостей.
Так вот что принадлежит детям! Не будущее - а фанта-кола-сникерс-чипс!
Здесь такое оставляют без комментариев - просто показывают сюжет. Но на сей раз вечером ведущая новостей по Северу быстро проговорила после показа бабки: "они нас не любят, не так ли?" - она, северянка, но избегшая участи люмпенов, образовання женщина с хорошей работой, присоединила себя к тем "нам", о котоых здесь на Севере враждебно говорят "они".
Разделение на классы и сосоловия здесь как нигде. Плебс разъярён, но по-английски тихо, а интеллектуальный мидлкласс унижен - еще со времён М.Тэчер.
Тихая ярость плебса к правительству здесь принимает уродливую форму ненависти ко всем проявлениям образованности. Каждый пятый англичанин не умеет читать-писать. Это как бы протест против выхолащивающего влияния образованности? - Не знаю... Это похоже на переворачивание своих же автобусов и сожжение своих же школ и больниц плебсом Франции. Но там этот плебс - не белый. Здесь - это самые английские англичане!
Татуированные и полураздетые обезьяны обоих полов и всего что между ними - в массах выползают в пятницу вечером в город, веселятся своей унылой радостью с привкусом пива, спермы и пиццы, колёс экстази и пота. Их нет - таких и в таких количествах - в Кембридже или Оксфорде. Они тут, в Ньюкасле, Сандерленде.
Внуки-правнуки шахтёров, чьи шахты закрыты железной рукой дочери мясника. Вся их радость - пожрать, погулять и выпить. Их деды еще похожи на людей. Но регресс - скор на расправу.
Эта же рука этой же железной хваткой разрушила и образование, унизив и опустив ненавистных для неё "профессоров". Новые лейбо - продолжили эти славные традиции. Здесь, в Сандерленде - плебейские развлечения: ночные клубы и шопинг-центры. Три университета - два в Ньюкасле и один в Сандерленде мало что дают. Бедные студенты - из местных - начинают учиться, но увидя, как непропорционально полученным знаниям растут их банковские долги - быстро покидают сутденческую скамью, не окончив даже начального курса.
Недуочки встретят вас везде: всё делается наперекосяк, всё надо перепроверять. Ошибка в работе здесь не случайность, а закономерность. Особенно страшно поэтому выглядят учреждения, от которых напрямую зависит жизнь: клиники и больницы. Здесь ничего не гарантировано: даже если просто загноился порез на пальце. Восемь раз делал прокол молодой медбрат на руке моего больного мужа - но так и не нашёл вены... А что этот амбал вообще может найти? Что он может? Здесь страшно жить, потому что здесь страшно заболеть. Больному здесь не помогут. Разве что желтокожие братья по разуму, но они,поводя раскосыми глазами, скачают такие бабки, которых местные за своё драгоценное здоровье отваливать не приучены. Они здесь не настолько ценят своё драгоценное здоровье, чтобы платить за лекарства.
Когда-то в голодной и нищей совдепии мы мечтали о магазинах, полных тряпья и вкусностей и о деньгах на всё это в наших карманах. Здесь всё это есть, весь этот плебсо-парадайз! Но как тяжело заходить в автобус! Запах карболки от стариков, живущих вдалеке от семьи, спровадившей их в приют. Испитые рожи подростков-недоносков - вот такие напали тут недавно даже на 94-летнюю старуху на остановке... Горестные лица толстеннных тёток, которые ненавидят себя и весь мир... Испитые личики пабных завсегдатаев... Боже! Почему именнно меня после совдепии судьба упорно засылает сюда? Я не стану искать ответа на этот вопрос. Я открою псалмы.
Current Mood: artistic
http://anouch.livejournal.com/2005/11/08/
Комментарии 1