Магическая формула «нефтегаз + удача – интеллигенция» дала на выходе беспрецедентный результат: в настроениях российского общества возобладал оптимизм. Возрадуемся? Погодим.

Разумеется, тех, кто по старой русской привычке считает, что «в этой стране» все всегда плохо и хорошо не будет никогда, осталось немало. Может быть, даже среди пишущей и говорящей публики их по-прежнему большинство.

Однако делать погоду они больше не могут. Пессимисты-скептики чуть ли не впервые в нашей истории оказались вытеснены на периферию общественного сознания. Быть может, это ненадолго. Но сегодня – вытеснены.

Общественный оптимизм – штука приятная и полезная. Когда общество настроено на позитив, оно многое может. И тогда начинается, как называл это состояние писатель Михаил Успенский, «невдолбенная пруха»...

Только вот качество нашего сегодняшнего оптимизма внушает некоторые опасения. Речь о том, какие выводы для себя делает современный российский оптимист. И прежде всего – оптимист, принадлежащий к элите общества.

Вариантов здесь два. В первом случае оптимист говорит (или, во всяком случае, думает): «Ну все, дело сделано, теперь у нас все хорошо». Деньги есть, порядок есть, можно расслабиться и получать удовольствие. Все, приехали. Конечная станция. «Травка выросла у моста, по мосту идут овечки. Мы желаем – очень просто – отдохнуть у этой речки».

Первый случай распространен меньше, чем второй. Оптимисты второго рода говорят: «Нет, еще не все сделано. Нам поперло, этим надо воспользоваться. Надо напрячься, порешать лет за 10 все проблемы и достичь к 2020 году полного удовлетворения». А после этого – расслабляться, получать удовольствие, оттягиваться. «Три года упорного труда – десять тысяч лет счастья…»

Второй подход кажется более трезвым, чем первый, но только кажется. Дело в том, что он основан на иллюзорной цели. А потому, когда начнется 2020 год и выяснится, что счастье так и не настало (а оно не настанет – даже если все цели будут достигнуты, все задачи решены, а Россия таки войдет в число мировых лидеров по всем параметрам, появятся новые вызовы и новые задачи), оптимизм сменится глубоким разочарованием.

Поскольку же решение всех проблем в кратчайшие сроки требует от общества мобилизации, разочарование окажется особенно сильным. «За что страдали?» – спросит общество у государства. Что может случиться потом, мы хорошо знаем по собственному историческому опыту.

Вот что бывает от успокоенности и удовлетворенности достигнутым, мы по своему опыту не знаем. Но можем посмотреть на соседей. Какими расчудесными и благостными были в Европе последние годы XIX века и первые годы века ХХ! La belle epoque!.. И в результате спокойная и расслабленная Европа вплыла в период мировых войн и революций, которые обратили центр мира в мировое захолустье.

Трезвый оптимизм предполагает умение смотреть вперед открытыми глазами. С полным сознанием того, что решение одних проблем порождает новые вызовы. Что победы и достижения не дают возможности остановиться и больше никогда не напрягаться. Что общество не может уйти на пенсию...

Но человеку трудно принять такую логику. Особенно после долгих лет ненастий и несчастий. Поэтому внезапная полоса успеха порождает эйфорические настроения. Особенно у тех, кто наверху.

Что ж, давно известно, что испытание медными трубами не проще, чем огнем и водой. Но его тоже надо пройти. А когда же наконец все будет хорошо?

Протопоп Аввакум на вопрос своей верной спутницы «Долго ли идти, Петрович?» сказал: «До самой смерти, Марковна». И нам остается принять мудрость ее ответа: «Инда еще побредем…»