«Завершить отношения» звучит как-то... не по-русски.
Мы не завершаем отношения... 
Мы рвем, исчезаем, обвиняем, обижаемся, проклинаем. 

Мы чего-то ждем – что партнер осознает ошибку, приползет на коленях и будет просить прощения.

Нам легче порвать, отвергнуть, потому что мы хотим быть в положении того, кто покидает, а не того, Кого покидают.
Ибо, по-видимому, нет ничего более разрушительного для самоуважения, и, кажется, нет ничего больнее...

Есть две стратегии, которые – как кажется!- позволяют избежать боли и самоуничижения:
Вцепиться в партнера мертвой хваткой, пусть даже ценой потери себя как личности или
Не согласиться на близость вовсе, убежать при малейших признаках приближения.

...«Я заметила, что вообще не умею «отпускать».
Я цепляюсь за отношения даже тогда, когда они не приносят ничего, кроме боли, обиды, разочарования...
Почему-то уйти, закончить отношения, отпустить - не получается.
Это кажется невозможным, чем-то запредельным.
Кажется, что, пока остается надежда получить любовь, легче подстроиться... И это, несомненно, проще, чем переживать потерю».

...«Все, что именуется словом «близость» связано для меня с такой болью и отчаянием...
Меня много раз покидали.
Первой это сделала моя мать, которая «устраивала личную жизнь» с чужим мужиком...
А я в это время мыкался по интернатам.
Мне невыносимо переживать это снова...
Поэтому, когда я чувствую, что начинаю влюбляться, я исчезаю сам».

Убежать или вцепиться мертвой хваткой – эти стратегии как будто позволяют избежать самого невыносимого.
Избежать старого переживания: ужаса покидания.

Любое маячащее покидание "выносит" нас в то детское состояние, которое мы переживали когда-то впервые.

И когда мы связывали свою надежду быть любимыми и принятыми с одним (двумя) людьми.

Их нелюбовь была равносильна смерти.

И ничье другое принятие не способно было заменить их принятия. Наших родителей.

...Поэтому становится так важно во что бы то ни стало получить, заработать любовь от этого конкретного партнера.
Память прошлого привязывает к нему, как будто именно от него зависит жизнь.

Невыносимо похоронить надежду, что «я больше никогда и никем не буду любим и принят».
И эта надежда (ожидание) так же намертво привязывает нас к любимому.

Привязан даже тот, кто пытается убежать...
Он тоже надеется быть принятым, хоть и убегающим, но, по сути, делает все возможное, чтобы его снова отвергли.

Отвергают и «цепляющегося».
Ибо рано или поздно его партнер не сможет нести тяжесть ожидания.
Он тоже будет стремиться к бегству.

...Когда в отношениях человеком движет только раненая детская часть,
они (отношения) заряжены на повторение травмы.

Если каждый из партнеров движим исключительно своей детской частью,
То оба повторят сценарий - каждый свой собственный.

Чтобы в такой ситуации отношения сохранились,
нужна ВЫСОЧАЙШАЯ степень осознанности, мужества и решимости бороться за отношения,
за их сохранение.
Причем – с обеих сторон.

Поэтому зачастую такие отношения, где люди болезненно сталкиваются своими детскими частями,
обречены на конечность.
Даже если один из партнеров более осознающий, чем другой.

Если же партнеры не хотят исследовать то, что ими движет на глубоком уровне,
они получат очередную ре-травму из серии «везет мне на мудаков и сук».

...Когда мы выбираем путь взросления,
Мы учимся завершать отношения.
......

...Мне жаль...
Мне очень жаль, что мы не смогли пройти через трудности...

Я очень ценю то, что между нами случилось.
Ты был(а) дорог(а) мне.

Я никогда не забуду того, что происходило между нами...
Не забуду того, что чувствовал(а), и как дорожил(а) временем, поведенным с тобой.

Я благодарн(а) тебе за то, что многое понял(а) про себя.
И понял(а) – какие отношения мне нужны.

Я обижен(а) и зла на тебя за то, что ты не слышал(а) меня...
Но я не хочу быть привязанной к тебе обидой и злостью...

Я хочу уйти, и отпустить тебя...
Поэтому я хочу отпустить свою злость и обиду...

Я знаю, что ты сделал(а) все, что мог(ла)...
Я не виню себя ни в чем – потому что тоже сделал(а) все, что мог(ла) на тот момент....
Даже если ты ждал(а) от меня (или я сам(а) ждал(а) от себя) большего.

Мне жаль, что я теряю многое из того, что было мне дорого: твой запах, твою способность веселиться,
наши танцы, наши разговоры, чудесный секс.

Но я не могу оставаться там, где мне душно и тесно.

То, что было между нами – это и есть лучшее, что мы могли сотворить вместе.

И мне этого мало.

Поэтому я ухожу.

Я оставляю себе ценность моего опыта.

И я не беру с собой обиду, злость и надежду на то, что ты изменишься и станешь внимательным, любящим и заботливым.

Я знаю, что этого не будет.

Прощай.
...
Когда мы боимся расставаний и потерь,
Мы боимся пройти через детское страдание – потери значимого внешнего объекта, от которого мы ждали любви и принятия.

И мы боимся потерять надежду (иллюзию), что этот конкретный человек все-таки подарит нам такую любовь и принятие, которые мы пока не питаем к себе.

Романтичные воспоминания влюбленности разжигают эти иллюзии...
Когда-то была и нежность, и внимание, и забота...
Но...

Оставаясь в этой иллюзии, пытаясь избежать потери с помощью контроля – себя и партнера, остановившись на полпути в страхе перед болью, мы остаемся маленькими, беспомощными, и зависимыми.

Когда же мы даем свое согласие пережить расставание, и все, что оно вытянет на поверхность из прошлого опыта, мы соглашаемся на самую тяжелую встречу.

Встречу с болью и отчаянием.

Мы смиряемся с тем, что партнер, на которого мы так рассчитывали, не оправдает возложенных на него надежд.

Мы сожалеем.
Мы провожаем мечту.
Мы сочувствуем себе в том, что не получили, в том, что не чувствовали себя любимыми.
Мы прощаем себя за ошибки.
Мы прощаем его за ошибки.
Мы благодарим его и себя за этот опыт мужественного проживания детской боли, в которой мы нашли свою ценность.
Мы продолжаем жить.

©veronikahlebova