Однажды меня пригласили ни интеллектуальную игру «Что? Где? Когда?» Мероприятие вела стильная пара: он – во фраке, она – в расшитом пайетками платье в пол. На втором раунде ведущая вдруг стала заваливаться на бок. Выгнулась змеей, изменилась в лице, растопырила пальцы, словно индийская танцовщица, и только в пайетках продолжали отражаться хрустальные люстры и бра. Все застыли, словно каменные. Никто не пошевелился и не кинулся на помощь. В ногах появилось ощущение тяжести. Так бывает, когда пытаешься бежать в воде. Не растерялась лишь девушка-организатор. Она четко раздавала распоряжения: одним – звонить 103, вторым – расшнуровать корсет, третьим – перенести бесчувственную на диван. Так я в очередной раз отметила, что в некоторых критических ситуациях абсолютно бесполезна и напоминаю инфузорию-туфельку, чинно зевающую в пруду.
Второй раз обнаружила за собой подобную слабость на Тенерифе, когда на моих глазах четверых людей съел океан. В тот день ничего не предвещало беды. Атлантическое солнце светило широко и размашисто, а отдыхающие потягивали в барах «Пина коладу». Рядом с отелем находилась черная скала, на которой местные жители устроили привал. Загорали и купались в защищенной со всех сторон лагуне. Вдруг океан сошел с ума. Сперва замылил глаза незначительной рябью, затем вспенился, будто в шейкере, резко поднял одну гигантскую волну и проглотил людей. Образовалась пауза, размером с Марианский жёлоб. Никто не пошевелился и не потянулся за телефоном. Лишь один паренек в красных шортах вызывал 911, скорую и спасательные вертолеты.
Вспомнился случай на одесском пляже. Обычный знойный августовский день. Разморенный народ лежал плашмя, подставляя солнцу обожженные спины и носы. Море стояло неподвижно. И вдруг прямо в меня влетел заплаканный ребенок. Он надрывно звал маму, но никто даже голову не поднял. Мальчик, толком не умеющий говорить, уже собрался бежать дальше и пришлось удерживать его двумя руками. Как оказалось, рыдая, малыш пробежал метров пятьсот, но никем не был остановлен. На поиски его родителей ушло больше двух часов. Делались объявления, приехала милиция и собралась абсолютно бездействующая толпа. 
Оказывается, такому феномену существует объяснение и чем больше свидетелей, тем вероятнее размывание ответственности. Каждый рассчитывает на помощь другого. Этот синдром получил имя Дженовезе после того, как девушку на глазах у тридцати восьми свидетелей избили до смерти, но никто из очевидцев не пожелал вмешаться. Каждый надеялся на оставшихся тридцать семь человек.
С тех пор я сделала выводы, что в одиночку намного сильнее, чем в толпе. Ведь находясь в группе, люди расслабляются, выпадают из реальности и смотрят на происходящее как бы через стекло. Глазеют, комментируют и абсолютно бездействуют. А чтобы собраться, следует отделиться и взять ответственность исключительно на себя.