Но как-то вот повелось так в последнее время, что мужчины и женщины все чаще стали воровать друг у друга прерогативы. Нет-нет, я не хочу пускаться в долгие дискуссии на тему "ох, все бабы стали мужиками, а мужики-то, вы поглядите тока, бабами заделались!", я про то, что все смешалось в головах граждан обоего пола. То ли гормоны виноваты, то ли мутируем – черт его знает, но факт: частенько, ой частенько женщины думают только о сексе, а мужики, наоборот, о высоком. И сидит такая странная пара, он ей о поэтике чувств, она ему в ответ вяло улыбается, а про себя думает: "Блин, ты трахаться собираешься вообще, или где?!" У нее секса месяц не было, два развода за плечами, и физиология перебивает любую поэтику. А у него тоже, может, секса месяц не было, но он не считает себя ходячим фаллоимитатором, поэтому надо хотя бы притвориться, что у них двоих есть что-то, что их объединяет, кроме половых органов. Ну и вообще – приличные же люди, сначала Мандельштам, потом минет. Только в такой последовательности, иначе он будет чувствовать себя неуютно.

Ну или знакомятся двое. Туда-сюда, улыбочки-ухмылочки, намеки и все такое – нормальная двусторонняя разводка. Она играет по правилам – отдаваться не сразу, притвориться добычей. Он тоже играет по правилам – сразу не наседать, чуть-чуть выждать перед решающим броском. И вот момент наступает – дальше, по идее, должно воспоследовать логичное предложение руки и члена, изящно оформленное. Она готова: формальности соблюдены, никто не чувствует себя оскорбленным, все мы взрослые люди, и вообще хочется секса, хоть орать об этом и неприлично. Он тоже вроде готов, но неожиданно начинает рефлексировать, и вместо того, чтобы приземлиться, разворачивает свой борт и летит на новый конфетно-букетный круг. Она в шоке: это что?! Господи, может, у меня трусы из джинсов торчали или волос какой непрошенный вылез где-то, что за нафиг? И очень хочется задать ему вопрос в лоб – ты трахаться собираешься вообще или где?! Но нельзя, неприлично, подумает еще, что нимфоманка, испугается, втянет член под ребра и сбежит насовсем, от греха подальше. Посему она вяло улыбается и, думая про секс неприлично часто, продолжает принимать букеты и конфеты.

Он же копается в своих переживаниях, обсуждает с подругами глубину своих чувств к ней и, бухая в баре с друзьями, толкает высокопарные речи "Я не могу воспользоваться ее любовью, о нет! Я не такой, я не хочу ее оскорблять!". Ему кажется, что прежде чем потребовать у женщины самое дорогое, что у нее есть – ее честь, надо сначала быть уверенным в том, что эта женская честь ему нужна. Она же спокойно готова поделиться своей честью с тем, кто ей понравился, и вообще давно уже не размышляет категориями викторианского романа – все мы взрослые люди и вообще просто хочется секса.

Морали у этих пространных размышлений нет никакой, и иной критик, наморщив лоб, гневно занесет руки над клавиатурой и отправит в виртуал свое послание – мол, вы, бабы, совсем уже охренели! Хочешь от вас только секса – вам романтику подавай, даешь романтику – а вы, гадины, про секс только и думаете! Как жить?! А я не знаю. Может, чаще разговаривать друг с другом ну или просто перестать мыслить рамками приличий.

Вообразите себе такой диалог:

- Милая, ты куда больше хочешь, в оперу или на поэтический вечер?

- Милый, я бы потрахалась, если ты не против.

И милый спокойно пожимает плечами и снимает трусы – ну а что такого, все мы взрослые люди, а в оперу можно и завтра. И никто при этом не в обиде – он не считает ее нимфоманкой, а только лишь искренней и страстной женщиной, она же ценит его романтизм и умение временно отказаться от гуманитарных идеалов в угоду женскому капризу. Шикарно, по-моему. Как считаете?